Виноваты звезды. Джон Грин

борется с раком, – ответила я. – Я зачиталась.

      – Должно быть, интересная книжка, – сказала мама, опускаясь на колени у кровати и отвинчивая меня от большого прямоугольного концентратора кислорода, который я называла Филиппом (ну он чем-то походил на Филиппа).

      Мама подключила меня к переносному баллону и напомнила, что у меня занятия.

      – Тебе тот мальчик это передал? – вдруг спросила она ни с того ни с сего.

      – «Это» означает герпес?

      – Ты заговариваешься. Книгу, Хейзел, «это» означает книгу.

      – Да, книгу дал мне он.

      – Я сразу увидела, что он тебе нравится, – изрекла мама, приподняв брови, будто подобный вывод требовал уникального материнского инстинкта. Я пожала плечами. – Вот видишь, и от группы поддержки есть польза.

      – Ты что, весь час на шоссе ждала?

      – Да. У меня с собой была работа… Ладно, пора встречать новый день, юная леди.

      – Мам. Сон. Борется. С. Раком.

      – Дорогая, но ведь есть и лекции, которые надо посещать. К тому же сегодня… – В мамином голосе явственно слышалось ликование.

      – Четверг?

      – Неужели ты не помнишь?

      – Ну не помню, а что?

      – Четверг, двадцать девятое марта! – буквально завопила она с безумной улыбкой на лице.

      – Ты так рада, что знаешь дату? – заорала я ей в тон.

      – Хейзел! Сегодня твой тридцать третий полудень рождения!

      – О-о-о, – протянула я.

      Вот что мать действительно умеет, так это раздуть любой повод для праздника. Сегодня День дерева! Давайте обнимать деревья и есть торт! Колумб завез индейцам оспу, устроим пикник в честь этого события!

      – Ну что ж, поздравляю себя с тридцать третьим полуднем рождения.

      – Чем ты хочешь заняться в такой особенный день?

      – Вернуться домой с занятий и установить мировой рекорд по непрерывному просмотру выпусков «Адской кухни».

      С полки над моей кроватью мама взяла Блуи, синего мягкого мишку, который у меня, наверное, лет с полутора, когда еще допустимо называть друзей по цвету.

      – Не хочешь сходить в кино с Кейтлин, или Мэттом, или еще с кем-нибудь?

      То есть с моими друзьями.

      Идея мне неожиданно понравилась.

      – И правда, – поддержала я. – Сброшу Кейтлин сообщение, не хочет ли она сходить в молл после уроков.

      Мама улыбнулась, прижимая мишку к животу.

      – А что, по-прежнему круто ходить в молл?

      – Я очень горжусь своим незнанием того, что круто, а что нет, – ответила я.

      Я написала Кейтлин, приняла душ, оделась, и мама отвезла меня на американскую литературу, на лекцию о Фредерике Дугласе в почти пустой аудитории. Было очень трудно не заснуть. Через сорок минут после начала полуторачасовой лекции пришло сообщение от Кейтлин:

      «Я потряслась. Поздравлю с полурождением. Каслтон в 15.32 годится?»

      У Кейтлин бурная жизнь, которую приходится расписывать по минутам. Я ответила:

      «Здорово. Жду там, где кафешки».

      С занятий мама отвезла меня в книжный, пристроенный