Туман и Молния. Книга VII. Ви Корс

нужен восстановитель.

      – Ник, сколько тебе лет?

      – Двадцать четыре. Наверное…

      – А когда у тебя день рождение?

      – Я не знаю.

      – Хорошо. Что ты принимаешь, скажи мне. А я сейчас запишу название и пошлю за врачом. Он поможет тебе, но только ради того чтобы мы смогли продолжить нашу беседу.

      Никто продиктовал названия препаратов и обозначил пропорции, а Витор Корс записал всё это на бумажку:

      – Отнесите эту бумагу доктору Балтазару Нейту в тюремный лазарет, пусть возьмёт из этого списка то, что посчитает нужным и немедленно придёт сюда.

      Один из солдат, взял записку и быстро вышел из кабинета.

      Как случилось, что ты стал это делать? – вернулся Корс к разговору.

      – Принимать «восстановители»?

      – Колоть себе всякую дрянь.

      – Я не помню, это было… это было давно. Это делают все. Потом нечистые… они посадили меня на «черную воду» я пытался… – Никто запнулся, подбирая слово, – съехать, но это тяжело… и я не могу.

      – А я не могу смотреть, как ты дёргаешься, может дать тебе сигарету? Дайте ему сигарету.

      – Спасибо.

      – Кури уж…

      Глава четвёртая. Витор Корс и Никто (продолжение)

      Балтазар Нейт, старенький тюремный доктор, скептически оглядел сидевшего перед ним на стуле Никто.

      –Н-да-а, – протянул он задумчиво, – молодой человек, не горбитесь так, сядьте ровно, расправьте плечи.

      – Думаю, его уже ломает, – заметил Корс немного нервно.

      – Н-да-а… Где вы их находите таких, – доктор покачал головой, – ведь сколько я их перевидал, а каждый раз не перестаю удивляться!

      Никто в который раз приподнял закрытые вместе в запястьях руки и почесал нос.

      – Протяни руки к врачу, он сделает тебе сейчас укол, – приказал Витор Корс, и Никто послушно вытянул руки вперёд.

      Балтазар закатал рукав его куртки вверх и, натолкнувшись на панцирь из стальных браслетов, закатил глаза:

      – Ну, начинается! Эй! – позвал он одного из конвоиров, – раскройте мне вот здесь и здесь эти железки.

      – Закрашенное лицо. Один из людей князя? – повернулся он к Витору Корсу, – Князь, что всех их заставляет делать себе серыми лица?

      – Видимо да, – кивнул Корс, – как знак принадлежности.

      – Готово, – отрапортовал солдат, демонстрируя руку Никто, от запястья до локтя освобождённую от браслетов и полосок чёрной ткани.

      Втроем они невольно уставились на живописную картину из всевозможных узоров и рисунков вперемежку с отвратительно выглядевшими кое-где едва затянувшимися, а кое-где продолжавшими гноиться язвами. Старый доктор хмыкнул и ввел иглу в одну из едва заживших вен. Никто заскрипел зубами.

      – Видите, – сказал Балтазар Нейт, словно читая лекцию для студентов, – основные вены погибли, и функции взяли на себя второстепенные, это компенсация очень интересна, и говорит о безграничных возможностях человеческого организма.

      – Вы не колете себя в руку пока, если я правильно понимаю?– обратился он к Никто со старомодной вежливостью.

      – Нет, я колю, – сказал Никто, часто