Вожделение бездны. Елена Черникова

дёргалось, губы шевелились, и вновь вылетал вопль.

      Магиандру захотелось вернуться в комнату и крепко заснуть. Немедленно.

      Прежде в доме не дрались, не кричали, кофе на пол не проливали, книг на кухню и мимоходом не заносили. Родители жили ровно, зачехленные в личных информационных телах, но договорные акценты сходились на чаяниях отца.

      Следовало что-то совершить. Магиандр не смог выдумать – что. Мать увидела его и махнула мокрой рукой – уйди! Отец увидел её жест и медленно повернулся к сыну:

      – Ты взял ключ?!

      – Какой? Что происходит?..

      – Сынок, уйди! – крикнула мать. – Он не брал, и никто не брал!

      Магиандр понял, что пропал ключ от шкафа с Библиями и начинается светопреставление. Ключик уникальный, шкаф крепкий, величественный, цельного дуба. Значит, любовь заперта, входа нет, и сегодня тут никому не позавидуешь.

      Растерзанная на столе, похоже, единственная Библия, оказавшаяся за пределами дубового сейфа, выглядела страшно. Вид её вызывал острую боль и надрыв, и Магиандр чуть не завопил вместе с отцом, и даже обрадовался их горькому единству, впервые в жизни.

      – Папа… – неожиданно произнёс он слово, которое не любил, не выговаривал, и вдруг оно вышло.

      Подействовало, но ужасно: профессор закрыл лицо руками, замолчал и сгорбился. Мать домыла пол, сама умылась, провела костлявыми пальцами по мокрым драгоценным страницам, уцелевшим в составе книге, и тут же зашелестели оторванные, будто живые, на отшибе холодильника, словно все страницы едины и чувствуют вечную связь.

      Отец, поёжившись, укоризненно глянул на распахнувшуюся форточку и встал.

      – Я пойду к реставратору, – скрипуче сказал он жене. – Собери это…

      Магиандр кинулся помогать матери; безжизненно, в прострации она смотрела на разрушенный раритет и не могла дышать. Сын сложил оторванные страницы по номерам, а мокрые внутри фолианта проложил салфетками, не представляя, чем спасают антиквариат.

      Отец наблюдал за его неумелой активностью и тоскливо молчал. Мать начала всхлипывать. Магиандр упаковал руины в пластиковый пакет из-под кроссовок, накрутил мешковину, сложил в рюкзак и решился:

      – А с тобой можно? Я не пошёл в университет.

      – Я тоже… не пойду, – кивнул отец. – Но без тебя там… заскучают.

      – Без тебя тоже.

      – И кого отправить им на веселье? Что правильнее? – вздохнул профессор.

      – Никого не отправим, ну, пожалуйста, возьми меня с собой!

      – А давай, ребёнок, ты всё-таки пойди учиться. Моя печаль, я и понесу… мастеру. Пожалуйста, иди в школу. Ну, то есть, ох…

      Раньше между ними не было нежности, а сейчас пришла. Сын не нашёлся, как продолжить уговоры, и отступился. Отец коснулся мешка всё ещё прыгающими пальцами, взял так бережно, что жену опять дёрнуло ревностью; поплёлся прочь, а на выходе остановился и застонал. Жена шагнула к нему, но Магиандр вовремя удержал её.

      Профессор отправился лечить самое дорогое.

      Женщина сварила ещё один кофейник. Магиандра затошнило.

      Глава