Вожделение бездны. Елена Черникова

вчера решил Кутузов, наученный той, первой, леди.

      – А помните, голубушка, был майский снегопад? В каком это году только…

      – И я не помню. Ах, голова уже ни к чёрту! Да и март уже…

      «Зачем тебе, старая перечница, помнить дату майских снегопадов? – усмехнулся Кутузов, пристраиваясь вслед беседующим. – Ты помнишь адрес ближайшей аптеки? Вот и умница, и хватит!»

      Бабушка вдруг повернулась – вот он, опыт жизни! – улыбнулась Кутузову и спросила:

      – Вы не помните, простите ради Бога, в каком году был снегопад в начале мая?

      Деваться некуда, пристроился, пень, сам.

      – Увы, сударыня, моя память настроена в основном на неприродные явления, – почтительно ответил Кутузов, поглаживая правый карман, в котором сегодня солидная, не гостиничная, Библия в толстом коричневом переплёте, с золочёным крестом на обложке, довольно чистая, подержанная единственным хозяином, ныне усопшим.

      – Ах, какая прелесть! Вы просто прелесть! – искренне восхитилась женщина, останавливаясь.

      Её товарка тоже охотно притормозила. Кутузов поравнялся со старушками. «Ну что же мне везёт-то как утопленнику!..» – тоскливо мелькнуло.

      – Вы, наверное, тут рядом живёте? – спросила правая.

      – Вы, кажется, не те очки взяли, – заметила левая.

      Опешивший профессор помотал головой. «Редко с народом общаетесь, папа», – вспомнил он реплику своего чудовища.

      – А мы тут, на Бронной, всю жизнь. Эх!..

      – Знаете, очки я вчера тоже перепутала, взяла для чтения и вышла в магазин, а попала в парикмахерскую, а там давно салон красоты за большие деньги, ой, вот насмешила девчушек! Мне даже хотели маникюр со скидкой сделать, такие милые… – Это сказала правая.

      – А я думаю, иногда полезно походить без очков: совсем иначе видишь мир, – мечтательно сказала левая.

      – Я не люблю повторов: два раза выходить из дому, три раза поминать, новый год праздновать, ещё рондо не люблю, вообще куплеты – потому что с припевом… – отбился Кутузов, настойчиво держа перед мысленным взором первую леди.

      – Замуж! Дети! Весна! Листопад! – наперебой подхватили его собеседницы, вытаскивая личные повторы. – Рондо не всегда печально, хотя мы вас очень даже понимаем.

      Они просто зацементировали его вниманием и пониманием, и тогда Кутузов распахнул шкаф:

      – «Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас»[5], – и посмотрел в сторону МХАТа.

      Левая бабушка помолчала секунду-другую, а потом, сверкнув очами, выдала:

      – Скажите, голубчик, а вас никогда не смущало то обстоятельство, что именно этот стих Екклесиаста расположен в синодальном издании на странице номер шестьсот шестьдесят шесть?

      Кутузов не знал, куда теперь девать глаза. Он машинально вынул из кармана Библию и перелистал до указанной страницы. Точно!

      – Простите, – понизив голос, вмешалась правая, – у вас что-то случилось? Вам нужна помощь?

      – Да, – выдохнул он, – у меня всё случилось. Можно, я подарю

5

Екклезиаст, 1:10.