Охотники за ФАУ. Георгий Тушкан

карту. Другие офицеры так не засекречивали обстановку от своих, но Сысоев строго выполнял приказ.

      Вошел комендант, немолодой капитан из кадровиков. Сысоев знал его как старательного, но ограниченного службиста, ходячую букву устава. Доложив по-уставному, комендант вдруг сказал:

      – Зенитчики опять не сбили «Раму», а ястребок так и не явился. Теперь «Рама» точно явится через час. Вы бы позвонили нашим ВВС, пусть покажут свое мастерство.

      – Позвоню. Долго шли, капитан. Что за люди?

      – Окликнули их возле узла связи, что на ферме, за селом. Они – бежать. Часовой открыл огонь.

      – Что за люди?

      – Называют себя селянами. Говорят, прятались в лесах от немцев.

      – Электрические фонарики обнаружили?

      – Не обнаружил.

      – Введите!

      Автоматчик ввел двоих. Оба молодые, лет двадцати пяти – двадцати семи. Одеты в пальто, сапоги немецкие, с низкими голенищами.

      Сысоев начал допрашивать.

      – Та мы свои, – сказал тот, что ростом пониже. – Прятались от проклятущих фашистов в лесу, чтобы в Германию на работу не угнали. Топаем домой! – он весело улыбнулся.

      – Куда именно?

      – В Хорол на Полтавщине.

      – А почему бежали?

      – А мы испугались, подумали, что на немцев нарвались, – сказал второй, и хотя глядел в глаза прямо, Сысоев увидел в его взгляде что-то затаенное, настороженное, даже враждебное.

      – Отведите их к Северцеву, – приказал Сысоев и поднял телефонную трубку.

      – А я ему уже доложил, сейчас сюда придет, – сказал комендант.

      – Обыскивали? – спросил Сысоев, у которого исчез интерес к задержанным штатским.

      – Обыскали. Никакого оружия нет! – ответил комендант.

      – И ножей нет? – удивился Сысоев.

      – Нож есть, – процедил задержанный с настороженным взглядом.

      – Почему не отдал?

      – He спросили. Сами вывернули карманы, что нашли нужным взять – взяли. – Он не спеша расстегнул пальто, задрал полу пиджака. Сысоеву показалось, что мелькнуло что-то серо-зеленое. Задержанный подал финку и начал застегиваться. Сысоев положил финку на стол, подошел, распахнул его пальто, расстегнул пиджак. Под ним был серо-зеленый френч. Цвет гитлеровского обмундирования был ненавистен Сысоеву. Он стрелял в этот цвет, а люди в одежде этого цвета стреляли в него.

      – Любопытно! – раздался глуховатый голос. Рядом стоял и многозначительно улыбался невысокий полный майор Северцев.

      – Гражданин майор! – задержанный с добродушным лицом укоризненно улыбался. – Да если б мы служили у фашистов, неужели бы такими дураками были, чтоб не бросить проклятую одежду! Ведь каждый, кто увидит мундир, подумает про нас плохо. Обносились, вот и сняли это с убитых фашистов.

      – Бывает, бывает, – снисходительно согласился майор Северцев. – Разрешите увести их к себе?

      – Прошу, – ответил Сысоев.

      – Полные сени людей, и все к вам, – как и прежде, громче, чем нужно, сказал вошедший Бекетов.

      – Пропусти майора