Ричард Длинные Руки – сеньор. Гай Юлий Орловский

ушел вверх и в сторону, блеснув незащищенным брюхом.

      – А дракон, – ответил я запоздало, – слишком уж реальный. Воняет рыбой, вон чешуйка упала, крылья потертые, шрам на боку, заметил?.. То ли кто-то мечом, то ли с другими драконами цапался.

      – С другими драконами?

      – Ну да. В весенний гон.

      Сигизмунд привстал на стременах, замахнулся, дракон пролетел над головами, рыбой пахнуло сильнее, сделал крутой разворот, из пасти огонь узкой струей, а потом широкими лепестками цветка, глаза горят яростью, когти блестят, Сигизмунд наконец вскрикнул нервно:

      – Сэр Ричард… не испытать ли вам свой молот?

      – Зачем? – ответил я. – Он уже испытан.

      – На драконах?

      – Я говорю вообще, обобщенно.

      – А если дракон…

      Я сказал, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:

      – Он слишком уж страшен. Когда нападают, так не топорщат перья.

      – А как? – спросил он обалдело.

      Кони наши, встревоженные, но не обезумевшие от страха, идут ровной рысью, дракон все еще кружил над головами, имитировал пикирующий бомбардировщик, но я видел, что когти постепенно втягиваются, огонь из пасти уже не пышет, сам дракон взмывает на высоте двухэтажного дома.

      – У него тут, – предположил я, – наверное, гнездо. Вон на том холме, похоже…

      – А разве они не в норах?

      – Разные виды, – ответил я, хотя Сигизмунд, похоже, прав, драконам больше идет жить в норах.

      Дракон сделал над нами последний круг, на большой высоте, лапы поджаты к пузу, прокричал что-то презрительно-угрожающее и полетел обратно. Сигизмунд проводил его долгим взглядом. Из груди вырвался вздох, трясущаяся рука с огромным облегчением сунула меч в ножны.

      – Как вы догадались, сэр Ричард?

      – Да он напал сперва вяло, – ответил я, – а потом все злее и злее. Именно, когда подъезжали к самому холму. А едва начали удаляться, тут же снизил темп яростных атак, чтоб не разбить себе пятак… Пусть живет, ящерица. За что ее убивать? Это не человек же, которого всегда есть за что прибить, оплевать, унизить, втоптать, размазать…

      Он некоторое время еще оглядывался, сказал нервно:

      – А вы не очень высокого мнения о человеке, верно?

      – Человек… – буркнул я. – Чем выше он задирает нос, тем больше демонстрирует его содержимое. Потому что задирать нос ему хоть и свойственно, но рановато. Всегда на одном и том же месте спотыкается.

      Сигизмунд некоторое время ехал молча, потом поинтересовался осторожно:

      – На каком месте?.. Сэр Ричард, вы говорите, как наш священник, только Господа не повторяете через слово. И молитвы я от вас никогда не слыхал.

      – Молитва от слова «молить», «умолять». Нет, Сиг, Господу наши мольбы не нужны, наоборот… Ему нужны сильные и гордые люди. Он помощников себе растит, а не рабов, халявщиков! Дарвин ошибался, считая, что человек произошел от обезьяны. Этот процесс еще только начинается, хотя прошло фиг знает сколько веков и миллениумов.

      Дорога