Кубарем по заграницам (сборник). Аркадий Аверченко

с инкрустацией.

      Замечательнее всего, что у нас с горничной никогда не было разговора об этом. Ведь смертельно враждующие армии не ведут между собой переговоров. Не правда ли?

* * *

      Мой отъезд из Петербурга был вынужденно срочным, лихорадочно поспешным. Уезжая, я совал в большой чемодан первое, что подворачивалось под руку…

      Так и увез с собой палисандровую шкатулку.

      А сегодня – открыл ее и стал перебирать старое, пожелтевшее, основательно забытое.

      В этой шкатулке нет ни золотых локонов, ни медальонов с портретом любимой, ни засохших и рассыпающихся при первом прикосновении цветов.

      Выбираю из беспорядочной, перемешавшейся от дорожной тряски груды первое попавшееся:

      Ресторан «Вена». Счет. Итог – 270 рублей.

      Что такое?!

      A-а… Помню! Праздновал в большом кабинете свои именины, 26 января. Гостей 24 персоны.

      А ну, посмотрим:

      Помню я эти именины… Хозяин «Вены» – незабвенный покойник Иван Сергеич Соколов – постарался: украсил мое место цветами и за свой счет, в виде подарка, отпечатал юмористическое меню на 24 персоны.

      Вот оно: огромное красное «26 января», а под ним:

      «Закуски острые, сатириконские; водка горькая, как цензура; борщок авансовый; осетрина по-русски без опечаток; утка – не газетная; трубочки с кремом à lа годовой подписчик».

      Бедный остряк, Иван Сергеич… И косточки твои, вероятно, уже рассыпались.

      Бросаю на пол и счет и меню – пойди-ка подбери снова это все, моя петербургская горничная!.. Далеко ты.

      Беру следующую бумажку:

      «Дорогой Аркадий! Погода хорошая. Бери на Конюшенной таксомотор: поедем покатаемся на Стрелку. Можно и к Фелисьену».

      Н-да-с. Катались раньше мы. Пили кровушку.

      На пол бумажку! Следующая:

      «Зачем презираете скромную Финляндию? Райвола и мой замок[6] по вас соскучились. Приехали бы и Радакова[7] привезли. Ах, какой у него чудесный рисунок – «Песня голода»[8]. Ждем. Ваш Леонид Андреев».

      Благоговейно откладываю в сторону. Рука, набросавшая эти торопливые строки, уже не будет скользить пером по бумаге.

      Спи крепко и спокойно, любимый писатель и человек.

      А это что?

      «Аркадий, выкупай заложников…

      …Сидим у Давыдки, в безумной оргии прокутили 7 р. 20 коп., а нет ни соверена. Твои заложники жизни П. Маныч, Сергей Соломин[9] и др.».

      Сергей Соломин умер давно. Петр Маныч, говорят, расстрелян, да и «др.», я думаю, едва ли уцелели…

      На пол, на пол!..

      «Солнышко мое! Тысячу раз целую и нежно обним…»

      Гм!.. Нет, это не то. А вот!!

      «Аркадий! Управляющий конторой мне передал, что ты распорядился повысить цену на «Сатирикон» с 12 к. до 15 к. Не делай этого безумства, не роняй тираж. Ты знаешь, что значит для читателя 3 копейки. Твой Ре-Ми».

      Призадумался я… Ре-Ми где-то за границей, а я в Севастополе, а петербургский читатель, рассчитывавший в 3-х копейках, купил, вероятно,

6

«…мой замок…» – Л. Н. Андреев приглашает А. Т. Аверченко к себе на дачу в Финляндию. В 1910-х гг. «Дом на Черной речке» Л. Андреева стал излюбленным местом встреч его друзей.

7

Радаков Алексей Александрович – русский советский художник и писатель. Сотрудник журналов «Сатирикон», «Новый Сатирикон», «Красный перец», «Крокодил».

8

«Песня голода» – очевидно, речь идет об иллюстрации к трагедии Л. Н. Андреева «Царь Голод».

9

П. Маныч – Петр Дмитриевич Маныч (ум. в 1918) – русский писатель, как называли его современники – «коновод литературной богемы».

Соломин (настоящая фамилия Стечкин) Сергей Яковлевич (1864–1913) – русский писатель, автор историко-публицистических произведений «Исторический момент», «Разрушение терема» и др.