Кубарем по заграницам (сборник). Аркадий Аверченко

Каждый из них был вооружен топориком из остро отточенного кремня, насаженного на дубовую палку.

      – А где старший брат? – спросила старуха, обгрызая желтыми зубами волчью кость.

      – Мы его делегировали на пленарное заседание Совнархоза. Люди нашего племени поймали нескольких эсеров-интернационалистов. Теперь идут дебаты о том – съесть ли их или выменять на некоторых из нашей коммунистической ячейки, попавших в плен к интернационалистам.

      – О, наказание! – воскликнула старуха. – И когда эта проклятая война кончится?! Эх, если бы он хоть кусочек этого интернационалиста домой принес.

      – Да, дожидайся, – проворчал внук. – Помнишь того англичанина, который семь лун тому назад перелетел к нам через стену на какой-то странной штуке… Поймали его наши и тут же слопали – даже полпальца не принесли… А когда отец с охоты вернется?

      – Солнце шести раз не покажется на востоке, как он будет здесь. Исполком дал ему определенный мандат. Что это у тебя в руках?

      – А я когда на куропаток силки ставил, нашел в лесу… Что-то вроде ореха, да я никак не мог разгрызть.

      – Покажи-ка, – с любопытством попросила старуха. – Да это гайка!!

      – Что это значит: гайка?

      – Этими штуками когда-то рельсы скреплялись.

      – Какие рельсы?

      – Железная дорога. Из железа.

      – Какое странное слово: железо.

      – Да ты ж видел у меня в числе фамильных драгоценностей гвоздь? Знаешь, такой стержень со шляпкой. Это и есть железо.

      – Да как же из этого можно целую дорогу сделать? В землю эти гвозди один около другого вколачивались, что ли?

      Старуха заметила, что внук слишком далеко хватил, и усмехнулась:

      – Ну, брат, это ты, действительно, ахнул. Из железа делались рельсы… Такие длинные-предлинные палки… И по ним быстро бегали железные дома, в десять раз больше нашего.

      – Сколько же лошадей нужно было для этого?!

      – Зачем лошади? Воды в котел нальют, дровец подбросят, оно и летит – никакой лошади не догнать.

      – Кто ж это делал?

      – Инженеры.

      – Они вкусные?

      – Не знаю, не пробовала. Когда я была молодая – за меня один инженер сватался.

      – Чего-о?

      – Ты этого слова не поймешь. Жениться хотел. Руку мне свою предлагал. Я отказалась.

      – Вот дура-то старая. От руки отказалась! Взяла бы и съела. Она нежная.

      – Ох, как с вами трудно разговаривать!

      И потом мечтательно улыбнулась:

      – Он мне записки писал…

      – Что это значит: «писал»?

      – Брали такую палочку с железной штучкой на конце, обмакивали в черную краску и делали на бумаге знаки.

      – Какое смешное слово: бумага.

      – Да ты разве не видел? У меня в числе фамильных драгоценностей один трамвайный билет есть. Если поймаешь зайца – покажу.

      Наступило молчание. Костер тихо потрескивал, догорая.

      Один из внуков потянулся, засмеялся