Невидимки. Стеф Пенни

разглашать личность моего клиента.

      И тут он вдруг подмигивает мне и кивает. Все его жесты кажутся чересчур театральными, как у актеров в немом кино.

      – Интересно, почему вдруг именно сейчас? Она исчезла давным-давно.

      – Прошу прощения, что не могу быть более откровенным. Я просто опрашиваю всех, кто был знаком с Розой, – а вы были. Иво тоже, разумеется.

      Я замолкаю и жду, что будет дальше.

      – Это очень печально, – произносит Тене. – Когда она ушла, мы все были огорчены. Просто ужасно.

      – Вам известно, где она сейчас?

      – Нет. И если бы вы сейчас сообщили, что она в эту самую минуту стоит за дверью, мне нечего было бы ей сказать.

      – Можете ответить, что произошло?

      – Конечно. Не знаю, что вам наговорил ее отец, но правда – а кому еще ее знать, как не мне, – такова. Она сбежала с горджио и бросила моего сына и моего дорогого внука, и с тех пор мы больше ее не видели. Как сквозь землю провалилась.

      – Когда это произошло?

      – Лет шесть назад… что-то около того.

      – Вы очень бы мне помогли, если бы рассказали, что вы об этом помните.

      Тене качает головой, отчего его седая грива колышется. В его облике проскальзывает что-то львиное, почти царственное. Он отворачивается к окну; любой художник душу бы продал за возможность нарисовать такой профиль.

      – Это очень печально, – повторяет он. – Что за матерью надо быть, чтобы вот так сбежать и бросить своего ребенка?

      – Именно это я и пытаюсь выяснить.

      Тене смотрит на меня и ухмыляется:

      – Эх, надо было нам вас нанять шесть лет назад!

      – А вы когда-нибудь пытались ее найти?

      Он смотрит на меня с недоумением:

      – Роза сбежала с другим мужчиной. Насильно мил не будешь.

      Возвращается Кат с бутылкой и подносом. На нем богато расписанный позолоченный сервиз, хрустальная вазочка с колотым сахаром и тарелки с шоколадным печеньем. Она опускает поднос на стол перед Тене и разливает чай по тончайшим фарфоровым чашкам. Потом с грохотом ставит бутылку перед братом и снова выходит.

      – Мой внук болен. Болен с рождения, – говорит Тене.

      – Грустно это слышать. Ваша сестра Луэлла упоминала о его болезни. Что с ним?

      – Что-то не то с кровью.

      – Я не очень понимаю… что-то не то с кровью?

      – Какая-то болезнь. Он с ней родился. В нашей семье такое случалось и до него. Лекарства не существует.

      Он взмахивает рукой, как будто тема слишком болезненна, чтобы ее обсуждать, откупоривает бренди и наливает нам по маленькой рюмке.

      – Сейчас постоянно появляются новые лекарства… – возражаю я, – благодарю вас… так что, может быть, со временем…

      Тене, с трагическим выражением лица, кивает, уткнувшись взглядом в стол.

      – Вам всем, должно быть, приходится очень нелегко, – сочувствую я.

      – Да. Но мы должны следовать примеру нашего Господа. У каждого свой крест, и нести его надо, не жалуясь. А не сбегать от него.

      – Как Роза?

      – Некоторым недостает силы.

      – Вы можете восстановить последовательность