Невидимки. Стеф Пенни

график над моей постелью.

      – А как правая? До сих пор без улучшений?

      Я, скосив глаза, смотрю на руку. Пошевелить ею я не могу, так что это единственный способ убедиться, что моя конечность до сих пор при мне. Доктор извлекает откуда-то металлический инструмент и вдавливает его в мое запястье. Я ничего не чувствую. Она что-то помечает у себя.

      – Ладно. Мы наконец-то получили результаты некоторых анализов.

      Вид у нее возбужденный. Как у человека, который собирается объявить, в чем тут соль.

      – Токсикологические исследования выявили разнообразные следы тропановых алкалоидов в вашем организме!

      Я ничего не говорю – не знаю, что сказать.

      – Мы обнаружили следы скополамина, гиосциамина, а также эрготамина. Очень интересно. Это объясняет ваши галлюцинации.

      Галлюцинации. Слава богу! Спасибо тебе, Господи. Это все не по-настоящему. Ничего и никого такого на самом деле не было. Я пытаюсь убедить себя в этом, но…

      – Вы знаете, что это такое? – спрашивает она меня.

      – Нет.

      – Алкалоиды, которые получают из ядовитых растений. Но более существенно то, что они обладают психотропным эффектом. Вы экспериментировали с подобными веществами? Пытались словить кайф? Не могли случайно переборщить с дозировкой?

      Я усиленно мотаю головой. Ни один неудачный эксперимент дней моей молодости и в сравнение не идет с этими кошмарами.

      – При таких результатах вы должны были проглотить два или три вида различных ядовитых растений. Вы знаете, как это произошло? Овощи сами выращиваете? Грибы в лесу собираете?

      Я снова мотаю головой. Видела бы эта докторша содержимое моего холодильника! Как и мой отец, который все детство перебивался подножным кормом и потому относился к полуфабрикатам с благоговением, я знаю, что натуральное далеко не всегда значит лучшее.

      Она делает очередную пометку.

      – Странно. Эрготамин… Вы знаете, что это такое?

      – Нет.

      – Более распространенное название – спорынья.

      Это слово мне также ни о чем не говорит. Но она, похоже, воодушевляется все больше и больше. С моей точки зрения, все это ничуть не весело.

      – Спорынья – это гриб, который паразитирует на злаковых. Там, где не применяют фунгициды, она может появляться до сих пор, особенно в условиях дождливой погоды, как этим летом. Но в нашей стране случаев отравления спорыньей не было, наверное, со времен Средневековья!

      Она с сияющим видом откидывается назад.

      – Так что вы – крайне редкий случай.

      – Спасибо, – благодарю я.

      – ЛСД – производная спорыньи. Возможно, некоторые люди до сих пор используют спорынью, чтобы поймать кайф. Вы этим занимались?

      – Нет.

      – Есть какие-нибудь мысли относительно того, как вы могли проглотить ее?

      – Нет.

      Я отвечаю «нет», но мысли у меня начинают появляться.

      – Это пройдет?.. Я выздоровею?

      – У нас есть все основания надеяться на лучшее.