Равная солнцу. Анита Амирезвани

клеверного листа, и круглыми ореховыми пирожными, заставившими меня сладостно вспомнить о Хадидже.

      Марьям положила себе в чай поразительно много сахара. Только придворные могли быть так расточительны с этим дорогим лакомством.

      – Ваш брат будет рад увидеть вас в этих дивных одеждах, – сказала она.

      – Надеюсь, он меня узнает. Мне было восемь, когда его услали.

      Пери наблюдала за Марьям, перебиравшей ее серьги; глаза девушки вспыхивали от удовольствия, когда ей попадалась особенно красивая пара. Марьям оглянулась, заметив, что мы смотрим, и улыбка тронула ее губы.

      – Что вы о нем помните?

      Пери поставила свой стаканчик, исходивший паром, и ответила:

      – Он всегда был в хорошем настроении, его громкий хохот был слышен от одного конца двора до другого. Мое сердце вздрагивало при мысли о встрече с ним.

      – Как часто он приезжал?

      – Часто, – тихо сказала Пери. – Он дал мне первые уроки стрельбы из лука. Он даже стоял позади меня и помогал мне натягивать лук. Ему проще было разрешить мастерам-лучникам наставлять меня, но он знал, что я его обожала. Когда он отправился в поход, я занималась каждый день. Мне нравилось воображать, как я скачу рядом с ним, выпускаю стрелы и поражаю мишени. – Она коротко улыбнулась. – Я хотела быть такой, как он.

      – Почему его услали? – спросила Марьям. Она откусила от крупного финика и запила чаем.

      Пери кликнула евнуха, отнести сундук с нарядами, и велела Азар идти с ним. Лишь когда они скрылись, она заговорила снова. С глазами, полными тревоги, она пояснила, что была слишком мала, чтобы осознать случившееся. Хотя все соглашались, что Исмаил храбро сражался против оттоманов на севере, но то, что он собрал собственную армию без отцовского разрешения, толковали по-разному. Некоторые считали, это для того, чтоб навсегда уничтожить оттоманов, некоторые – что он повинен в намерении свергнуть отца. Незадолго до этого шах Тахмасб едва сумел подавить мятежи, поднятые его матерью и братом Алкасом, и раздор был для него нетерпим.

      – Однако возможно, что мой отец просто завидовал. Не первый случай, когда отец желал быть столь же блистательным, как его сын-воин.

      – Какая печаль – семья, разлученная так надолго! – вздохнула Марьям.

      – Это был кинжал в наших сердцах.

      Марьям взяла ее руку:

      – Когда Исмаил увидит вас в этом платье цвета газели, он будет доволен тем, как вы являете красоту вашей семьи.

      Глаза Пери засияли.

      – Люди всегда говорили, что мы похожи больше, чем другие дети нашего отца.

      – Верю, что он будет принимать ваши мудрые советы, – сказала Марьям.

      – Иначе ему будет нелегко. Двор моего отца изобилует союзами и тяжбами, которые тянутся поколениями. Все, что Исмаил знал до заключения в тюрьму, – как командовать воинами-тюрками, а не как справляться с таджиками-распорядителями, евреями-торговцами, армянами-поставщиками, жрецами-зороастрийцами, муллами-арабами, христианскими посланниками, индийскими и оттоманскими