Под управлением любви. Булат Окуджава

вправду невзначай?

      Мы давно отвоевали.

      Кто же справился с тобой?

      Рок ли, время ли, молва ли,

      вождь ли, мертвый и рябой?

      Он и нынче, как ни странно —

      похоронен и отпет, —

      усмехается с экрана,

      а тебя в помине нет.

      Стих на сопках Магадана

      лай сторожевых собак,

      но твоя большая рана

      не рубцуется никак.

      И кого теперь с откоса

      по ранжиру за тобой?..

      Спи, мой брат беловолосый,

      стройный, добрый, молодой.

      Гимн уюту

      А. Пугачевой

      Слава и честь самовару —

      первенцу наших утех!

      Но помяну и гитару —

      главную даму из всех.

      Вот он – хозяин уюта,

      золотом светится медь.

      Рядом – хозяйка, как будто

      впрямь собирается спеть.

      Он запыхтит, затрясется,

      выбросит пар к потолку —

      тотчас она отзовется

      где-нибудь здесь, в уголку.

      Он не жалеет водицы

      в синие чашки с каймой, —

      значит, пора насладиться

      пеньем хозяйки самой.

      Бог не обидел талантом,

      да и хозяин как бог,

      вторит хозяйке дискантом,

      сам же глядит за порог:

      там, за порогом, такое,

      что не опишешь всего…

      Царствуй, хозяин покоя:

      праведней нет ничего.

      Слава и честь самовару!

      Но не забудем, о нет,

      той, что дана ему в пару,

      талию и силуэт.

      Врут, что она увядает.

      Время ее не берет.

      Плачет она и сгорает,

      снова из пепла встает.

      Пой же, и все тебе будет:

      сахар, объятья и суд,

      и проклянут тебя люди,

      и до небес вознесут.

      Пойте же, будет по чести

      воздано вам за уют…

      Вот и поют они вместе,

      плачут и снова поют.

      «Не сольются никогда зимы долгие и лета…»

      Не сольются никогда зимы долгие и лета:

      у них разные привычки и совсем несхожий вид.

      Не случайны на земле две дороги – та и эта,

      та натруживает ноги, эта душу бередит.

      Эта женщина в окне в платье розового цвета

      утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез,

      потому что перед ней две дороги – та и эта,

      та прекрасна, но напрасна, эта, видимо, всерьез.

      Хоть разбейся, хоть умри – не найти верней ответа,

      и куда бы наши страсти нас с тобой ни завели,

      неизменно впереди две дороги – та и эта,

      без которых невозможно, как без неба и земли.

      «Ну чем тебе потрафить, мой кузнечик?..»

      Ю. Киму

      Ну чем тебе потрафить, мой кузнечик?

      Едва твой гимн пространства огласит,

      прислушаться – он от скорбей излечит,

      а вслушаться – из мертвых воскресит.

      Какой струны касаешься прекрасной,

      что тотчас за тобой вступает