Ричард Длинные Руки – принц-регент. Гай Юлий Орловский

я жестко, – между визитами Маркуса!

      Он тяжело вздохнул, посмотрел на меня исподлобья.

      – Хорошо. Я с тобой, брат паладин. Это сумасшествие, но погибнуть за других людей – угодно Творцу.

      Брат Смарагд сказал пылко:

      – И я!

      – Считайте и меня, – сказал Жильберт. – Мне всегда казалось нечестным спасаться, когда все люди на земле погибнут.

      Гвальберт пробормотал с иронией:

      – Думаю, Господь зачтет, что мы могли спастись, но предпочли остаться с грешными людьми, которым безуспешно несли свет и просвещение. Брат паладин, как ты видишь это самое сопротивление Маркусу? Что мы вообще можем сделать?

      Я перевел дыхание, крохотный шажок сделан, заговорил как можно убедительнее:

      – Для выживания все средства и методы хороши. В моем королевстве, когда отбирают самых лучших бойцов для важнейших боев, заставляют проползти по канавам, заполненным нечистотами. Кто отказывается или не выдерживает, того возвращают в ряды… простых воинов.

      Гвальберт поморщился.

      – Жестко, но… оправданно. Рыцари, понятно, отказываются.

      – Потому им нет места в будущем, – сказал я. – А мы должны хвататься за все, что может помочь в борьбе с Маркусом. Я уже говорил с некоторыми иерархами церкви… Они с пониманием отнеслись, что надо привлечь к сражению всех колдунов, магов и волшебников, а также всех тех, кто все равно обречен на гибель: троллей, эльфов, огров…

      Я услышал потрясенный «ох», но не сводил взгляда с Гвальберта, он здесь самый авторитетный, а его явно корежит при упоминании, что придется кооперироваться с проклятыми магами.

      Он долго хмурился, сопел, морщился, наконец проговорил тяжелым, как горы, голосом:

      – Давайте отложим до утра. Днем, если будет возможность, переговорю еще кое с кем. Выясним…

      Он замолчал, раздумывая или подбирая слова, я пришел на помощь:

      – Что именно можем сделать?

      Он огрызнулся:

      – Мы ничего не можем! Только отыскивать тех, кто готов хоть что-то делать…

      Брат Смарагд поднялся первым, голос его звучал достаточно бодро:

      – Я переговорю с братом Анселем и братом Райнеком.

      – А я с самим отцом Леклерком, – сказал Гвальберт; я понял по его тону, что этот самый отец Леклерк и есть глава оппозиции или одна из ключевых фигур.

      Глава 4

      Бобик поднял голову, взгляд внимательный, я сообщил, что все в порядке, проветриться выходил, а что ночь – неважно, лег на ложе не раздеваясь и закинул ладони за голову.

      И все-таки сон не идет. Я вспомнил, что в монастырях жизнь не замирает ни на минуту, ночные бдения здесь в ходу и приветствуются, облачился в доспехи, сверху надел оставленную для меня монашескую рясу, надвинул капюшон поглубже на лицо и вышел из кельи.

      Монашеское одеяние просто идеально для шпионов и убийц: никто не видит твоего лица, а под широкой рясой можно спрятать целый арсенал.

      В доспехи влез вовсе не потому, что чего-то опасаюсь, просто надо отстаивать свои привилегии, которые хозяева всегда