Ричард Длинные Руки – принц-регент. Гай Юлий Орловский

то грех не будет засчитан и обращен против него в Судный день. Так что очень важно еще и задумываться о том, что совершил, иногда можно успеть отыграть назад.

      В дверь мощно поскреблись, я торопливо отворил, пока Бобик не процарапал ее насквозь. Он вошел важно, бока раздуты, без ритуальных кругов плюхнулся посредине и сразу же заснул.

      – Молодец, – похвалил я. – Быстро ты там все очистил. Ничего, приготовят заново. Труд из обезьяны сделал человека, а усердность – монаха.

      Я готовился лечь, когда в дверь вежливо постучали. Бобик поднял голову и посмотрел строго, но пока что не зарычал.

      Я крикнул:

      – Открыто!

      Вошел очень молодой монах с подносом в руках, посмотрел на Бобика и в ужасе застыл на месте.

      Я поднялся с лавки, а он сказал торопливо, все еще не отрывая взгляда от Бобика:

      – Нет-нет, брат, помогать не надо. Если ваша собачка не очень возражает, я поставлю это на стол. Такова моя обязанность.

      – Хорошо, – сказал я, – не буду. Но я думал, обедаем в общей трапезной.

      – Так и будет, – сообщил он, – с завтрашнего дня. А пока вы путник, прибывший из холодного и злого мира. Насыщайтесь, отдыхайте… Испытания начнутся завтра. Но если вы не для вступления в орден, то все будет иначе.

      – Как?

      – Не знаю, – признался он. – Пока вы просто гость.

      Я наблюдал, как он ловко, но без излишней суеты перекладывает на стол хлеб, сыр, с десяток круто сваренных яиц, достаточно крупную и толстую рыбину, при виде которой Бобик приподнялся и облизнулся.

      – Сегодня постный день, – сообщил он, словно извиняясь, – так что мясо будет только завтра.

      – Ничего, – ответил я, – Христос тоже рыбу весьма любил! А Петр так и вовсе ею промышлял. Как тебя звать, брат?

      – Брат Жильберт.

      – А меня Ричард, – сказал я. – Пока еще не брат… и вряд ли им стану. Но не возражаю, если так называют.

      Он скупо улыбнулся.

      – Еще бы.

      – Это очень высокое звание? – спросил я. – В этом монастыре? Вроде титула?

      – Думаю, – ответил он осторожно, – выше, чем в большинстве монастырей. Возможно, выше, чем во всех остальных.

      – Брат Жильберт, – сказал я, – присядь и раздели со мой трапезу.

      Он покачал головой и ответил смиренно:

      – Брат паладин, я не должен.

      – Повинуйся, – сказал я настойчиво. – Я паладин, выше по званию.

      – Но вы не из нашего монастыря, – произнес он.

      – Мы все из одного монастыря Господа Бога, – сказал я внушительно и перекрестился. – Ибо так рекомо.

      Он сказал поспешно:

      – Аминь.

      Я жестом велел ему сесть, он присел послушно и уставился на меня добрыми и чистыми глазами невинного ребенка.

      – Как тут вообще идут дела? – поинтересовался я.

      Он ответил быстро:

      – Как положено.

      – А как положено?

      – Согласно уставу, – ответил он. Мне показалось, по лицу скользнула некая тень, однако он продолжал смотреть мне в