Зверинец Джемрака. Кэрол Берч

слойку. Первый кусок оказался сладким до ужаса, аж уголки рта заболели. Красота была такая, что слезы пленкой затянули мне глаза. Потом боль ушла, и осталось только наслаждение. Еще ни разу я не пробовал малины. И сливок не пробовал. Во второй раз я откусил жадно, набив сразу полный рот. Мальчик смотрел на меня не мигая. Точно статуя. Сам, наверное, никогда не пробовал малиновую слойку. Одет он был лучше меня, ботинки и все такое, но, готов спорить, малиновой слойки он в жизни не едал.

      – Хочешь кусить? – спросил я.

      Он резко покачал головой и, для пущей верности, с улыбкой отрицательно махнул рукой – в этом жесте сквозила гордость.

      Первое, что меня поразило, – запах. Волнующий, крепкий запах, более едкий, чем запах сыра. Потом – шум. Мы зашли с улицы в прихожую, где висели пальто и хранились коробки и большие мешки. Откуда-то сверху свесился и заглянул прямо мне в лицо зеленый попугай. Вид у него был такой, будто он знал что-то забавное.

      – Она умеет говорить, – сообщил мой спутник. – Давай, Фло, скажи: «Пять фунтов, красавица».

      Фло резко вскинула голову и одобрительно взглянула на мальчишку, но ничего не сказала.

      – «Пять фунтов, красавица!» Ну давай же, глупая птица!

      Попугаиха моргнула. Парень возмущенно фыркнул и повел меня к открытой двери, из которой в прихожую шел темный дым.

      – Вот он, мистер Джемрак. Получил свою булку со сливками.

      Я вошел вслед за ним. Величественный краснолицый Джемрак с улыбкой явился из сумрака.

      – Ага! Джаффи Браун! – воскликнул он и легонько потрепал меня по плечу. – Хорошо вчера поужинал?

      Джемрак наклонился ко мне так близко, что я мог сосчитать красные сосуды в белках его глаз. В комнате стоял тяжелый, запах – гнили, кишок, крови, мочи, шерсти и еще чего-то, мне неведомого, – дикости, наверное.

      – Тушеной бараниной, – ответил я. – Вкусно было.

      – Отлично!

      Мистер Джемрак выпрямился, потирая руки. Деловой костюм придавал ему внушительный вид, а волосы были зачесаны на прямой пробор и намазаны маслом.

      – Балтер, – обратился он к бледному юноше, который хмуро чистил ногти за столом, заваленным всяким хламом, – выпусти Чарли.

      Высокий и тощий Балтер поднялся из-за стола и подскочил к большой клетке, где на жердочке сидела диковинная, волшебная птица и оглядывала мрачную комнату так, будто перед ней разыгрывалось невероятное представление. Птица переливалась всеми цветами радуги, а клюв у нее был больше всего остального тела.

      Балтер открыл защелку:

      – Чарли, глупая птица, вылезай.

      Чарли затанцевал от радости, скользнул к Балтеру на руки, точно сонный котенок, устроился у него на груди и стыдливо опустил голову с гигантским твердым клювом. Балтер пригладил черные перья у птицы на макушке.

      – Дурачок он у нас, – сообщил юноша, повернулся и передал Чарли мне на руки.

      Птица подняла голову и заглянула мне в глаза.

      – Это тукан, – сказал Тим.

      – А ты ему понравился, – заметил Балтер.

      – Ему