Зверинец Джемрака. Кэрол Берч

подкатила неприятная тошнота, – и живу я на Уотни-стрит.

      Домой великан нес меня на руках как маленького и всю дорогу приговаривал:

      – Что маме-то скажем? А мама что скажет, когда узнает, что ты играл с тигром? «Мама, здравствуй, я тут с приятелем поиграл – с тигром! По носу его похлопал!» Какой мальчик может этим похвастаться? Многие ли мальчишки встречают на улице тигров? Ты парень непростой! Особенный. Настоящий храбрец! Один на десять миллионов!

      Один на десять миллионов. К моменту, когда мы свернули на Уотни-стрит вместе с толпой зевак, следовавших за нами по пятам, голова у меня раздулась, как купол собора Святого Павла.

      – Я вам говорила, мистер Джемрак, что такое может случиться! – визжала очкастая женщина с маленькой девочкой, семеня поодаль. – А мы как же? Нам-то с вами рядом жить? – Она картавила на шотландский манер и сверкала глазами от негодования.

      – Зверь был сыт и собирался спать, – отвечал мужчина. – Тигр как следует отобедал минут за двадцать до того, не больше, а то бы мы его не отогнали. Прошу прощения, подобное не должно было случиться и больше не случится, обещаю. – Он смахнул слезу. – Но опасности никакой не было.

      – Но зубы-то у него есть! – не унималась женщина. – И когти!

      При этих словах девочка выглянула у матери из-за спины, уцепившись за кончик шарфа в горошек, который болтался у той на шее, и улыбнулась. Это была первая в моей жизни улыбка. Глупо такое говорить – мне не раз улыбались; только что мне улыбался хозяин тигра, не прошло и минуты. И все равно повторю: то была первая улыбка, предназначенная именно мне; впервые она вошла в меня, точно игла, слишком тонкая, чтобы ее можно было увидеть. Но тут женщина с безумными глазами слишком сильно дернула девочку за руку, та споткнулась и растянулась на мостовой, раскинув руки, личико ее перекосилось, а из груди раздался дикий вой.

      – Бог ты мой! – запричитала мать, и мы оставили их суетиться на обочине, а сами устремились вдоль рыночных рядов к нашему дому.

      Миссис Реган сидела на верхней ступеньке, но, увидев приближающуюся толпу, вскочила и от удивления раскрыла рот. Все наперебой заговорили. По лестнице спустилась мама, я протянул к ней руки и зашелся в плаче.

      – Ничего страшного, мэм, – сообщил мистер Джемрак, передавая меня ей с рук на руки. – Простите великодушно, ваш мальчик изрядно напугался. Жуткое дело, клетка рассохлась, из самой Бенгалии везли – он заднюю стенку и выбил задними-то лапами…

      Мама опустила меня на крыльцо и пригладила мне волосы, пристально глядя мне в глаза.

      – Ноги, – только и сказала она. И побледнела.

      – Мэм… – Мистер Джемрак вынул из кармана деньги.

      Подошла и та женщина в очках, с дочкой. Девочка разбила коленки, вид у нее был надутый. Я заметил мистера Рубена.

      – Вот, табак вам принес. – Я вынул брикет из кармана.

      – Спасибо, Джаффи, – поблагодарил мистер Рубен и подмигнул.

      Женщина с шотландским акцентом опять принялась причитать, но теперь она приняла сторону мистера Джемрака