Подкидыш. Маргарита Зирен

забелело

      Их спасение, качаясь. И поднялись все на судно,

      Подтянули лодки трудно, но покоем наслаждаясь.

      VI

      С зарёй покой настал в природе, и штиль

      На море кстати был. Ремонт сопутствовал погоде. О чём

      Напомнить не забыл Калан нерадостному люду. Ну а сам, ушёл в каюту, Уединившись, думал он: «Пар иссушит только пламень. Но где столько взять Огня? Сырость – кара этих зон. Ну тогда спасла бы гавань, найти её обязан я. Где я мог бы скрыть людей от опасности и страха, дабы мерзостных зверей Не пугала больше ряха. Затем оставив этот брег, неугомонный человек

      Искать отправиться один.» Но стук вдруг мысли оборвал,

      Когда б старик войти желал.

      боцман

      –Решусь отвлечь, мой господин,

      Предупрежу тебя не долго. Опять я странность

      Замечаю! Искать я брешь велел им строго, а сам водицу там

      Качаю. И нашли, глазам не веря! Но не верить-то нельзя!

      Чуть сознания потеря не сразила вновь меня.

      Брешь заделана-то с моря!

      Калан

      –Довод твой настолько дик! Не хватало б ещё горя!

      Не хвораешь ли старик? Видать зверь тебя обидел

      И головке сделал больно. Ты ступай, поспи спокойно.

      боцман

      –Не один в низу я видел небылицу ту чудную…

      И Калан спустился в трюм, где тут же стих болтливый

      Шум. Но, пройдя и встав вплотную, убедился, что заслон

      Был действительно с наружи не гвоздём и закреплён.

      Калан

      –Кто-то, братцы, нас спасал. И этот кто-то не от суши

      Загадок много мне задал… Ну что стоим? Займитесь

      Бортом, надёжным сделайте ремонтом.

      VII

      Калан в раздумье брёл в каюту.

      В дверях же замер на минуту, коль от

      Увиденного дива его вскружилась голова. И тот,

      Который мыслил живо, стал вдруг подыскивать слова.

      Он влюбился в деву сразу, сражён был видом наповал. Была ж

      Подобна не алмазу, брильянт отточенный сиял. Высока, стройна, прекрасна, Да и гордость скрыть не властна. Но, увидев шею девы, в миг ослабли его Ноги, на пределе стали нервы, как заметил уплотненье. Понял он

      В большой тревоге – не изъян был совпаденье. К одной расе

      Принадлежность их свидетельствует метка.

      Тяготила горла внешность

      Необычностью своей. И таить стал

      Шею детка, с детства пряча от людей. Но ждал

      Подобной встречи он, желая знать со всех сторон о корне

      Рода своего. И вот дождался он того. Всё причудливое платье было Жемчугом обшито, голова косой обвита, а в очах сияло счастье. Вот так

      Предстала перед ним со смущением в борьбе та, что в снах являлась

      Мужу. А он? Как гость вошёл к себе. И молвил гласом не своим,

      Коль робость сковывала душу: «Так вот, кто портит мне

      Ковры и покушается на ужин… Но раз таилась

      До поры? Я зачем то тебе нужен.»

      дева

      –Ну, здравствуй, милый Авирон! Легендой ставший уж в народе,

      Наследник царственных корон.

      Калан

      –Грубить изволишь шуткой скверной!? Или у вас