Рыцарь на золотом коне. Диана Уинн Джонс

музыкант…

      – На чем играете? – спросила бабушка.

      – На виолончели, – сказал мистер Линн. – В оркестре.

      – В каком оркестре? – Бабушка была неумолима.

      – В Британском филармоническом, – сказал мистер Линн.

      – Тогда каким образом вы оказались на похоронах? – напирала бабушка.

      – Я свойственник покойной, – объяснил мистер Линн. – Я был женат на дочери миссис Перри, мы в этом году развелись…

      – Ясно, – оборвала его бабушка. – Что ж, спасибо, мистер Линн. Вы уже обедали?

      Бабушка сказала это самым негостеприимным тоном, однако Полли поняла, что ей стало совестно. И вздохнула с облегчением. Полли было очень стыдно, что бабушка учинила мистеру Линну допрос.

      Однако сам мистер Линн нервничал по-прежнему.

      – Благодарю вас, нет, я перекушу на станции, – сказал он. – Мне надо успеть на поезд в два сорок. – Он исхитрился поддернуть рукав пиджака и изогнул шею, чтобы заглянуть за связку картин и посмотреть на часы. – К вечеру я должен быть в Лондоне, у меня концерт, – пояснил он.

      – Тогда бегите, – посоветовала бабушка. – Или вам на станцию Мейн-Роуд?

      – Нет, на Майлс-Кросс, – ответил мистер Линн. – Мне пора.

      И он ушел – кивнул Полли и Нине, пробормотал «до свидания» бабушке и протопал через дом огромными шагами, словно тяжелогруженый страус. Дверь за ним захлопнулась с грохотом. Трюфля вбежала в дом со стороны сада через кошачью дверцу. Бабушка повернулась к Полли:

      – Ну, сударыня, что скажете?

      Полли надеялась, что гроза миновала. А оказалось, только началась. Бабушка была в ярости. Полли и не подозревала, что она способна так рассердиться. Бабушка отчитывала внучку короткими хлесткими фразами и не могла остановиться – говорила и о посягательстве на чужую территорию, и о глупости, и о вторжении на похороны, и ей было что сказать по каждому пункту. Однако между пунктами она все время всовывала одну и ту же фразу, очень свирепую:

      – Полли, неужели тебя не предупреждали, что нельзя разговаривать с незнакомцами?

      Это особенно сильно задевало Полли. Когда бабушка задала этот вопрос примерно в десятый раз, Полли возразила:

      – Он уже никакой не незнакомец, я его прекрасно знаю!

      На бабушку это не произвело ни малейшего впечатления.

      – Когда ты с ним заговорила, он был незнакомец. Не перечь мне, Полли!

      Тогда Полли в свое оправдание призналась, что думала, будто бежит за Ниной. Нина стала корчить Полли страшные гримасы, подмигивала, дергалась и перекашивала набитый рот. Полли не представляла себе, что Нина наплела бабушке, и сообразила: теперь из-за нее влетит еще и Нине. И поспешно перешла к рассказу о том, как мистер Линн увел ее с похорон в сад.

      Бабушка и вправду наградила Нину острым, словно кухонный тесак, взглядом, отчего челюсти у Нины мгновенно замерли и перестали жевать, – но сказала только одно:

      – У Нины хватило разумения не ходить в чужие дома, вот и прекрасно. Но потом этот мистер Линн снова повел тебя в дом, верно?