Шаги в бесконечности. Владимир Михановский

Он окинул взглядом формулы на стене, словно запоминая их, затем методически стер щеткой все написанное.

      Что-то беспокоило Энквена. Он стал прохаживаться по комнате, что делал всегда, когда не мог найти логического решения какой-нибудь проблемы.

      Наступили сумерки. Энквен все не мог успокоиться. Он рылся в информблоках, просматривал картотеку микрофильмов, затем снова принимался расхаживать.

      Ливен Брок застал его листающим старинную энциклопедию. Вечерняя беседа затянулась. Энквен проявил необычный интерес к башне безмолвия, из которой Ливен Брок только что вернулся, и воспитателю пришлось, отвечая на вопросы, подробно рассказывать об этом уникальном сооружении. Энквена поразило, что в башне безмолвия синтезируется серое вещество.

      – В башне безмолвия выращивается головной мозг для белковых роботов, – медленно, чуть ли не по слогам повторил Энквен.

      – Чем ты занимался, когда был один? – кончив свой рассказ, задал Ливен Брок традиционный вопрос.

      – Разучивал движения. Усваивал информацию. Решал задачу, – сказал Энквен.

      – Какую задачу? – спросил Ливен Брок.

      Энквен изложил условие. Ливен Брок задумался.

      – Напрасно терял на нее время, – сказал он. – Задачу нужно сперва запрограммировать.

      – Я так ее решил, – произнес Энквен, – без программирования.

      – Расскажи.

      Энквен набросал решение.

      – Не торопись… Так… Так… – кивал Ливен Брок. – Ты решил верно. Но погоди-ка. Где ты взял ее условие? Задача связана с космической навигацией. Я тебе такой не задавал.

      – Она мне встретилась случайно, – ответил уклончиво Энквен.

      Ливен Брок посмотрел на него: робот явно что-то скрывал. Воспитатель не настаивал.

      – Случайно так случайно, – согласился он.

      Ливен Брок встал со стула, собираясь уходить.

      – Кстати. Что ты искал, когда я вошел? – спросил он.

      – Информацию.

      – О чем?

      – О предложении расцеловать.

      Ливену Броку показалось, что он ослышался.

      – Что это значит? – спросил он.

      – Меня интересует действие, обозначаемое глаголом «расцелую», – невозмутимо разъяснил Энквен.

      – Гм… «расцелую»… – кажется, впервые за все годы воспитательской деятельности Ливен Брок пришел в замешательство. – А откуда ты взял этот глагол? Впрочем, дело не в этом… Видишь ли, все, что связано с эмоциями человека…

      – Эмоции не программируются, – изрек Энквен твердо усвоенную вещь.

      – Вот именно, – подтвердил Ливен Брок. – Знаешь что? Я завтра принесу тебе книжку. Ты ее поймешь, поскольку уже решаешь задачи без предварительного программирования.

      Они простились, и всю дорогу до дому Ливен Брок думал о поведении своего воспитанника.

      «Энквен становится самостоятельным. У него заводятся свои тайны, как у всякого мозга, вступающего в пору зрелости, Не рано ли? Надо будет обсудить с биологами», – решил Ливен Брок, включая свет в кабинете.

      Глава 2

      ЗЕЛЕНЫЙ