Чужая луна. Игорь Яковлевич Болгарин

Карашо! – откликнулся турок.

      – Ну, и давай его сюда!

      Здесь же, рядом с генералом, стояла уже знакомая Слащёву дородная дама в своей неизменной горностаевой накидке и с белой пушистой собачкой на поводке.

      «Генерал Соболевский» – вспомнил Слащёв встречу с этой дамой в коридоре парохода. И собачку вспомнил, кажется, ее зовут Зизи?

      – Ну, сколько хочешь? Мани? – продолжал торговаться генерал.

      – Кароши мани! Доллар карашо! Фунт карашо!

      – Я ж не американец. Где я тебе возьму доллар? – сказал генерал.

      – Франк карашо! Лира, динар драхма можно!

      Знал бы он, этот наглый торгаш, что прибывшие сюда пароходами из Крыма русские были почти нищими. Во всяком случае, тех денег, которые бы интересовали турецких торгашей, у них не было. Царские кредитные билеты не были обеспечены никакими государственными ценностями, поскольку уже не было даже самого государства, и стали обычными фантиками, представляющими интерес разве что для нумизматов. Лишь те, кто сумел в последние дни перед эвакуацией нажиться награбленным, вступали в сделки с турецкими торгашами.

      – Нету у меня франков! И драхм я никогда в глаза не видел! Как же мы с тобой, турок, договоримся? – оценив взглядом лежащие на дне лодки продукты, генерал с досадой обернулся к жене, приказал: – Сними, Глаша, чего-нибудь с пальцев!

      – Ты с ума сошел, Алекс! Это же бриллианты!

      – Да ладно тебе! Не скаредничай! – обозлился на жену генерал. – Жрать охота! Снимай! Не то я свои золотые часы ему спущу!

      Мадам Соболевская начала послушно снимать с пальца кольцо. Она хорошо знала своего мужа, и поэтому искренне пыталась снять хотя бы одно кольцо. Она слюнявила пальцы и изо всей силы пыталась что-то сделать, но тщетно.

      – Ну, быстрее! Быстрее! – нетерпеливо ворчал генерал.

      – Не получается! – едва ли не со слезами на глазах простонала мадам Соболевская.

      – Ну, и хрен с тобой! – генерал решительно полез в карман и извлек оттуда часы. Они заиграли на утреннем солнце золотыми отблесками. Он привязал часы к веревке и опустил их вниз, достаточно низко, чтобы турок мог хорошо рассмотреть товар, но не настолько, чтобы мог взять в руки.

      – Ну, что хорошие часики?

      – Карош! Карош! – затанцевал в лодке турок от предвкушения такой добычи. – Тавай-тавай!

      – Не торопись! Отдаешь все, что в лодке!

      – Тавай-тавай!

      – «Давай-давай!». Понял, фармазон, что хорошие часики? То-то же! Значит так, ты мне все, что в лодке, а я тебе часы! Договорились?

      – Карош, карош!

      Генерал пониже опустил часы. Турок молниеносно оценил их и тут же торопливо спрятал в карман. После чего привязал к веревке холщевую сумку с вареным мясом и выпустил ее из рук. Сумка с мясом повисла в воздухе.

      – Что? И это все? – удивленно спросил генерал.

      – Кароши миясо! Кароши!

      – Не-ет! Мы так не договаривались! – свирепо гаркнул генерал.

      Турок понял, что покупатель