Сибирь. Георгий Марков

пальцем в грудь. – Если б не грязи, обезножел бы я, залег бы в постель до смертного часа. А пока вот хожу, видел…

      – Да как еще ходишь! Молодой не угонится. Ты мне потом покажи это озеро, Федот Федотыч. Есть у меня один хороший знакомый, даже родственник, сказать точнее, дядя по матери. Он знаток земных богатств. Приходилось путешествовать ему и тут по Нарыму. Расскажу про твое озеро. Вдруг понадобится для науки.

      Акимов заметил, что Федот Федотович был доволен. Он даже как-то приосанился, выставив впалую грудь.

      – Повожу я тебя, Гаврюха, по всем приметным местам. Жалко только, что снегом все завалило. Ну ничего! Что не увидишь, то на словах обрисую… Пойдем-ка, дров надо напилить.

      Акимов работал с наслаждением. Очистив от заносов снега толстые кедровые сутунки, он с помощью елового стяжка подкатил их к навесу, крытому еловой дранкой. Здесь из-под снега торчали козлы, на которых, по обыкновению, Федот Федотович пилил дрова. Старик тем временем лопатой разбросал снег между двух кедровых стволов, намереваясь в этом промежутке разместить поленницу.

      Острая пила легко вгрызалась в сутунок. Из разреза брызгали струйки опилок, пахнущие свежей смолью. Аромат смолы, смешанный со студеным воздухом, щекотал ноздри, но дышалось легко, свободно, воздух взбадривал Акимова. Положив руки на рукоятку поперечной пилы, он с каким-то особенным усердием протаскивал ее к себе, чуть нажимая и снова давая ей свободный ход, когда Федот Федотович забирал пилу на себя.

      Акимов не брал пилы в руки лет пять, но, оказывается, ничто не пропадает из того, что приобретено в детстве. Живя в семье, Акимов каждую осень с отцом занимался заготовкой дров. По десять сажен отборных сосновых и березовых дров сжигали за зиму Акимовы, отапливая свой ветхий, прогнивший по углам старый домик.

      – Хорошо ты, паря, пилу водишь, – похвалил Федот Федотович Акимова.

      – Навык у родителя получил. Он был у меня лесной человек – лесничий. Должность такая есть.

      – Как же, знаю! В российских местах должность приметная. Догляд за лесами ведет. А только тут, в Нарыме, нужды в лесничих нету. Лесов – океаны. Ни бог, ни черт не считал.

      И все же на поверку оказалось, что Акимову не дотянуться по упорству в работе до старика! На втором сутунке руки его стали сдавать. Он наваливался на пилу, протаскивал ее к себе с трудом. Однако сознаваться в том, что он устал, Акимову не хотелось. Он все ждал, когда старик сам попросит передышки. Действительно, Федот Федотович первым снял руки с пилы, сказав при этом:

      – Передохни, паря. Всяко дело закалки требует.

      – Руки вот тут как-то отяжелели, – сознался Акимов, показав на предплечье.

      – Ну и что? Спешить нам некуда и надрываться без толку не будем. Дней в достатке!

      Они работали до обеда. Акимов хотя и приустал, но чувствовал себя бодро.

6

      – А что, Гаврюха, не сходить ли нам за ершами на Теплую речку? – сказал Федот Федотович, прибрав посуду.

      – Давай сходим, Федот Федотыч. Я готов.

      – Видать,