Поджигатели. Ночь длинных ножей. Ник. Шпанов

вопросом на вопрос:

      – Что он знает о поджоге?

      Геринг потер висок, как бы вспоминая:

      – Вы думаете, он?..

      Кроне кивнул:

      – Болтает лишнее!

      Геринг снова встал из-за стола и в волнении прошелся.

      – Тем не менее он может мне еще понадобиться.

      – Но значительно раньше он наделает вам уйму хлопот.

      Геринг вскинул на собеседника взгляд, в котором можно было прочесть тревогу, смешанную с неприязнью.

      – Что же вы предлагаете? – нехотя спросил он.

      Кроне пожал плечами, как бы желая сказать: «Словно вы сами не знаете».

      Геринг взял в руки лежавший на столе хрустальный шар и в задумчивости погладил его поверхность. В хрустале отразилось его лицо, растянутое в стороны так, что оно утратило человеческий облик. Несколько мгновений Геринг удивленно смотрел на этого урода с непомерно раздувшимися щеками, потом покосился на Кроне и с отвращением отодвинул шар.

      – Делайте. Только… не нашими руками.

      – Разумеется.

      По мере того как беседа удалялась от официальных тем, в тоне Кроне исчезали нотки почтительности.

      – Все? – помолчав, спросил Геринг.

      – Еще одно небольшое дельце: вам не следует принимать у себя этого «прорицателя» Гануссена.

      Геринг развел руками и поднял плечи.

      – Честное слово, Кроне, вы скоро создадите вокруг меня пустоту. Чем вам помешал Гануссен?

      – Он пророчествует только в тех случаях, когда имеет надежную предварительную информацию.

      Геринг рассмеялся:

      – Тем вернее его предсказания!

      – Было бы лучше, если бы они не так точно сбывались… Вспомните, как он предсказал пожар рейхстага и как это использовали наши враги.

      – Да, вышло не совсем хорошо.

      – А если я вам скажу, что теперь он предсказывает казнь болгарских коммунистов?..

      – Он недалек от истины.

      – Но если учесть, что международные круги и тут свяжут его с вами?

      – Это действительно лишнее… Пожалуй, спиритические сеансы Гануссена пора прекратить.

      – Вот и все мои дела, – сказал Кроне.

      Он поднялся, намереваясь откланяться, но Геринг его остановил.

      – Пойдите-ка сюда, Кроне! – Геринг с видом заговорщика поманил Кроне к стоявшей в нише витрине с альбомами, на крышках которых были изображены гербы прусских городов. Это были подарки магистратов своему министру внутренних дел. Геринг отпер горку и показал Кроне на огромный альбом с художественно выполненной на фарфоровом переплете эмблемой Любека.

      – Ну-ка, берите!

      Кроне не без труда вынул из витрины тяжелый альбом, замкнутый массивною золотою скобой, которую Геринг отпер своим ключом.

      – Ну-ка, ну-ка! – торопил он Кроне, но видя, что тот медлит, сам откинул крышку. Вместо панорамы Любека, которую ожидал увидеть Кроне, ему предстала порнографическая картина.

      Геринг с хриплым смехом переворачивал толстый картон альбомных листов.

      – Каково?.. А вы ведь, наверное, думали, что и это – «почтительнейшее»