Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

прикинул, чем может заниматься такая женщина. Получалось, что чем угодно: писать картины, играть на скачках, музицировать на виолончели – в общем, простыми, понятными, приземленными делами.

      – Чем она может заниматься, – произнес он с досадой. – Ничем. Вариантов два: она жена богатого мужа или дочь богатого папаши.

      – Вот, – обрадовался Стас. – Я тоже так думаю! Хорошо бы муж, конечно.

      Василий Васильевич взглянул на него:

      – Почему? Ты же за ней ухлестываешь!

      – То-то и оно, – вздохнул Стас. – Ухлестываю. А вдруг она поведется?

      Меркурьев ничего не понял:

      – Так это ж хорошо? Если поведется. Или ты ухлестываешь, чтобы вызвать у нее отвращение?

      – Да не-ет, – сказал Стас энергично. – Ну, смотри, я за ней ухаживаю, она ведется, у нас романчик, секс, то, се. Потом я уезжаю в Москву, а она здесь остается. Если у нее есть муж, все в порядке. А если нету? Начнутся претензии, слезы, не бросай меня, мы созданы друг для друга, всякое такое. Оно мне надо?

      – Не надо! – горячо воскликнул Василий Васильевич.

      – Провинциальные красотки только в провинции и хороши.

      – А она провинциальная?

      – Наверняка, – сказал Стас убежденно. – Слушай, Вась, а ты сам за ней не собираешься приударить?

      Меркурьев промычал нечто неопределенное.

      – Нет, скажи. Если собираешься, я тогда отступлюсь. Вон за Кристинкой поухаживаю, тоже ничего девочка. Чего нам время зря терять! У тебя отпуск длинный?

      – У меня отпуск только начался.

      – Ну, все равно. Так не собираешься? Ухаживать?

      Меркурьев посмотрел на Стаса. Тот вышагивал рядом, щурился от солнца и время от времени трогал свою бороду, словно проверял, на месте ли она – как всякая новая вещь, борода не давала владельцу покоя.

      – Как ты думаешь, – спросил Меркурьев, оставив вопрос с ухаживаниями открытым, – кто мог у Кристины кольцо попереть?

      Стас фыркнул:

      – Без понятия. А ты?

      – И я не знаю.

      – А может, никто и не пер? Вон Лючия говорит, что цена ему, кольцу этому, грош в базарный день. Может, Кристинка сама его припрятала и панику подняла? Просто так, для веселья.

      – Да, – согласился Василий Васильевич. – Чего не сделаешь веселья ради! А почему Лючия с ходу объявила, что кольцо грошовое, мне совсем непонятно. Зачем она это сделала?

      Стас удивился:

      – Так она же сказала, что разбирается в камнях!

      – Вот именно.

      – Ну, значит, она знает, что говорит.

      – Я ничего не понимаю в камнях, – признался Василий Васильевич. – Но даже мне очевидно, что камень настоящий, кольцо старинное и дорогое. Мы его все в руках держали и рассматривали!

      Стас подумал немного:

      – И чего ты там рассмотрел?

      – Изумруд огранен так, что играет и переливается при любом освещении. Стекляшку так огранить нельзя.

      – Откуда ты знаешь, Вася?

      – Из химии, – буркнул Меркурьев. – Из школьного курса. Раздел «Природные минералы». А Лючия сказала – сувенир из китайской