Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

и застыдился.

      – Прошу прощения, – сказал он. – Мне просто показалось, что здесь все какие-то тайны, духи, привидения, и я не сдержался. Извините.

      – Да ладно, – сказал Виктор Захарович. – Бывает.

      – А… какие запросы? – Меркурьев спрашивал просто так, чтобы сгладить неловкость. – Кому посылаете?..

      – Да говорю же, дочку ищу. Уже год прошел, а дело не с места. Никто не может помочь, куда я только ни обращался.

      – У вас дочь пропала? – поразился Василий Васильевич.

      – Да ну, типун тебе на язык, – энергично вступила Нинель Федоровна. – И ты, Вить, как будто объяснить толково не можешь!.. Ничего она не пропала, она и не находилась.

      – Ну, ты-то все понятно объясняешь! Куда мне!

      – Так я и объясняю, – продолжала Нинель с напором. – У Вити в молодости жена была, и дочка родилась. Жена пожила в наших краях недолгое время, надоело ей тут все, она подхватила ребенка, да и укатила. И с тех пор Витя ни ее не видел, ни дочку. Это еще при советской власти было, давно.

      – Деньги я посылал, – подхватил Виктор Захарович. – Такой у нас уговор был. Чтобы на ребенка деньги бесперебойно поступали. Я и переводил.

      – А что, по тому адресу, куда вы деньги переводили, никто не живет? – спросил заинтересованный Меркурьев.

      Нинель махнула рукой:

      – Да и адреса никакого нету, Вася!.. Посылал он деньги до востребования, на главпочтамт или как это называется?.. А в прошлом году извещение получили, скончалась, мол, ваша супруга, уважаемый Виктор Захарович.

      – Извещение? Кто его прислал?

      – Да нотариус какой-то, фамилия указана, адрес конторы.

      – И нотариус тоже не знает, где ваша дочь?

      – Нет, – вздохнул Виктор Захарович. – Жена моя почему-то приказала меня известить в случае кончины, ну, он известил. А про дочь ничего не знает.

      Василий Васильевич уперся спиной в стену и скрестил ноги.

      – И вы никогда не пытались ее разыскать? Раньше?

      – Ну как не пытались, – вступила Нинель Федоровна. – Конечно, пытались, Васенька! Особенно, когда девяностые начались и жить совсем трудно стало! Витя-то в море ходил, получал неплохо, всякие вещички привозил, когда технику бытовую, когда телевизор или магнитофон. Сколько он писал туда, на почтамт! И ни ответа ни привета. А ездил сколько раз!

      – В Москву, – подтвердил Виктор Захарович. – Сам искал и жену просил, в письмах, конечно. И все без толку. Деньги получала, и дело с концом. Ни словечка человеческого ни разу в ответ не прислала. Одно только: отстань, мне без тебя веселее!

      – Да, – сказал Меркурьев. – Видно, разозлили вы ее крепко, раз она за столько лет не отошла.

      Виктор Захарович посмотрел на него.

      – Так я и не понял, в чем тогда провинился, – сказал он с тоской. – Всю жизнь думаю: что не так сделал!?И не додумался ни до чего. Вот теперь бумагу извожу, во все инстанции пишу, на телевидение хотел обращаться!.. Даже не знаю, жива ли дочка моя, нет ли.

      – Да что ты говоришь, Витя, – перебила Нинель Федоровна. – Молодая она совсем, конечно, жива! Найдем, найдем ее, дай время.

      – Мало