Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

сказала Нинель Федоровна.

      Меркурьев шмыгнул за створку, придерживая полотенце за спиной.

      – Ой, не смотрю, не смотрю, не стесняйся! Я всех обхожу, предупреждаю, что завтрак через полчаса будет!.. Попозже сегодня! А кофе хоть сейчас можно выпить.

      – Спасибо, Нинель Федоровна!

      Она уже уходила.

      – И не опаздывай, у нас сегодня овсянка по особому рецепту, ее разогревать нельзя! – с лестницы крикнула она.

      Меркурьев высунул голову в коридор.

      – Антипию предупредили?

      – Муру-то? Ну, конечно, Васенька! Насморк у нее, а когда насморк, обязательно надо горячего съесть и молока выпить! Ну, приходи, приходи!..

      Меркурьев принял душ и прикидывал перед зеркалом, бриться или так сойдет, с одной стороны, лень, а с другой стороны – красавица Лючия, когда в дверь опять постучали.

      Он сдернул с крючка полотенце, замотался и отворил.

      – Здоров, – сказал Стас. – Завтрак сейчас будет.

      – А, – удивился Меркурьев.

      – Я пароль вай-фая поменял, вот всем новый раздаю. – И сунул Василию Васильевичу бумажку.

      Тот посмотрел и развеселился. На бумажке было написано: «pig31415».

      – Хороший пароль, – сказал Меркурьев. – Смешной.

      Стас пожал плечами:

      – Пароль как пароль. Так положено, чтобы не меньше семи знаков и чтоб обязательно буквы и цифры.

      – Я понял, понял, – и Василий Васильевич захлопнул дверь.

      Еще раз посмотрел на бумажку, почесал ею нос и положил на столик.

      Он натянул брюки с карманами, еще раз посмотрел на себя в зеркало и решил все же побриться – Лючия перевесила. Когда он намылил щеки и занес руку с бритвой, в дверь постучали.

      – Да что такое-то?!

      Василий Васильевич швырнул бритву в раковину, большими шагами протопал к двери и распахнул ее.

      – Так я и знал, что твоя последняя, – с порога объявил Саня. – Оно по-другому и не бывает! Дай пройти-то!

      Василий Васильевич посторонился.

      – Весь дом на фиг обошел, и твоя последняя, как специально! – сокрушался Саня, выставляя на стол бутылку и два стакана. – Ты обещал со мной чокнуться за Ванюшку! А откуда я знаю, в какой ты камере!..

      – Ты бы спросил. – Меркурьев посмотрел на бутылку со стаканами и опять почувствовал головокружение и неприятное шевеление в желудке. – Тебе бы сказали.

      – Да я бы спросил, только не у кого! Все по норам сидят, как кроты! Одна какая-то мне говорит – идите вон, я не одета! И обозвала еще.

      – Как обозвала-то? – осведомился Василий Васильевич. – Нецензурно?

      Саня пожал плечами. Из бутылки он разлил жидкость по стаканам – в один только капнул, а в другой – до краев.

      – Не, вроде цензурно. – Он вздохнул и взялся за стакан. – Мужлан, говорит! Это цензурно, нет?

      – Это даже культурно, – пробормотал Василий Васильевич.

      – Ну, бери посуду-то!..

      – Да погоди ты, дай я добреюсь!

      – Сколько можно годить?! Горит все!

      – Дотла не сгорит, – сказал бесчувственный