Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

кросс пробежал и устал, – строптиво сказал Василий Васильевич.

      Он никак не мог придумать, как ему быть дальше. Оставлять безутешного друга Саню в собственной комнате наедине с бутылью – ноль семь, как давеча сказала Нинель, – почему-то не хотелось. Выгнать вон – он не пойдет, это совершенно очевидно. То есть можно попробовать, но добром это не кончится! Некоторое время Меркурьев помечтал, как было бы славно вытолкнуть Саню в окно – второй этаж, до смерти не убьется, – но потом и эту идею отверг как негодную.

      – Ну ладно, – сдался он наконец. – Я завтракать пойду.

      – Слышь, братан, притарань мне тоже чего-нибудь пожрать, а? Со вчерашнего дня не евши.

      – Спустись и возьми сам.

      – Не, не пойду я вниз, сказано тебе.

      – А я не понесу, – Василий Васильевич натянул футболку и сунул в карман ключ от комнаты. – Я тебе не официант.

      – Да ты не обижайся! – вслед ему заревел Саня. – Я так просто, по-дружески! Жрать охота, спасу нет!

      Меркурьев захлопнул дверь и сбежал по лестнице.

      Хорошо бы, мрачно думал он, чтобы Саня быстро напился, заснул и не натворил бы в комнате никаких свинств и безобразий. Хотя куда его спящего деть – непонятно.

      Первый, кто попался ему на подходе к столовой, был хозяин.

      – Виктор Захарович, – сказал Меркурьев язвительно. Ему хотелось переложить на кого-нибудь ответственность. – Этот ваш бизнесмен и покупатель дома сейчас пьет в моем номере.

      – Как?! – поразился бедный хозяин. – Зачем ты его к себе-то привел, Василий?!

      – Он сам пришел. И теперь не уходит.

      – Мать честная, что же нам делать? Может, полицию вызвать?

      – Лучше сразу нацгвардию, – посоветовал Василий Васильевич. – Между прочим, никаких дверей за своим другом он не запирал. Он так говорит, и я ему верю.

      – Каких дверей?! Вася! Ты о чем?

      Но Меркурьев уже вошел в столовую.

      Красотка Лючия, ради которой он побрился, сидела на его вчерашнем месте в эркере. Рядом с ней лежал еще один прибор и стояла кофейная чашка. Меркурьев поискал глазами и понял, что Стас по-прежнему в рабстве – он наливал из графина желтый апельсиновый сок в два хрустальных бокала, наполненных льдом.

      Маленький человечек Емельян Иванович, напротив, устроился в самом темном углу, перед ним стояла глубокая тарелка и чайничек с чаем.

      Антипия – никакая не Мура! – сидела за круглым столом посередине. На этот раз одежды на ней были белые, и свеженамалеванная точка на лбу выглядела хищно, словно на самом деле пристально смотрел третий глаз.

      Софья деловито поглощала кашу и так же деловито запивала ее чаем и заедала бутербродом с сыром. Увидев Меркурьева, она стряхнула крошки с кофты, энергично дожевала и позвала:

      – Иди сюда! Садись со мной.

      Василий Васильевич пожелал всем доброго утра и уселся рядом с Софьей.

      – Ну чего? – спросила она. – Гулять пойдем?

      – Мне нужно съездить в Калининград, – заявил Меркурьев.

      – Прямо сейчас?! Да ладно, вот дождь зарядит, тогда и поедешь! Сегодня в самый раз гулять, а не раскатывать!

      – Мне