Встань и иди. Николай Кикешев

строгостью спросил его Шарипов.

      – Я добежал до БМП, – виновато проговорил солдат, – и увидел, что возле «брони» лежит пулеметчик Хезретов и в одиночку сдерживает афганцев, которые поперли из караулки вверх, к дворцу. Ему пулей челюсть нижнюю разворотило, кровища хлещет, а он – стреляет! Мужественный парень! Я залез в БМП, из чьего-то вещмешка полотенце вытащил, Хезретову челюсть подвязал – и только тогда к вам.

      Бой начал стихать. Кто-то из «Альфы» крикнул в окно:

      – Все! Амина убили! Докладывай!

      «Пойду, посмотрю», – решил Шарипов, еще не веря в то, что все закончилось.

      Он поднялся по лестнице наверх, обходя трупы в военной форме и в штатском, зашел в комнату. Амин лежал окровавленный в трусах и майке около бара. Узнал его по фотографиям, которые до этого показывали. Только левого плеча и почти пол головы не было. То ли его из «Шилки», то ли гранатой изувечили – не смог разобрать. Все… И хотя наверху еще кипел бой, Шарипов с облегчением понял: свою задачу штурмовая группа выполнила. Осталось доложить о смерти Амина. Он спустился к БМП, попытался оживить замолкшую радиостанцию. И, удивительное дело, сразу же ответил начальник штаба капитан Ашуров. Но как ему сказать? Открытым текстом нельзя. Кое-как на ломаном узбекском языке Владимир начал объяснять:

      – Амину аминь!

      – Понял! – коротко ответил начштаба и погнал эту информацию по инстанции.

      С ними должен был штурмовать дворец и Сарвари. Когда все ринулись в бой, он остался в БМП: легко распоряжаясь чужими жизнями, вдруг почувствовал, что со своей ему очень не хочется расставаться. Услышав о смерти Амина, Сарвари выскочил из боевой машины и стремглав побежал в здание, поднялся по лестнице на второй этаж, подошел к бару, уставился на искромсанное тело. И вдруг запрыгал от радости:

      – Я его убил! Убил! Убил.

      Вскоре к дворцу подъехали Халбаев и Колесник. Увидев комбата, Шарипов принял строевую стойку, приложил руку к козырьку и пошел, прихрамывая, докладывать о выполнении задачи. Комбат вытянулся, тоже приложил руку к головному убору и… весь доклад выслушал.

      Колесник понял комичность и небезопасность ситуации, сказал:

      – Зайдите в здание. Стреляют.

      Только когда вошли в холл, Шарипов почувствовал: что-то хлюпает в ботинке. Он задрал штанину и остолбенел – все белье было уже в начавшей спекаться крови.

      – Вот что, забирай раненых и отвези их в наш госпиталь, – распорядился Колесник.

      Проехали пол дороги и вдруг впереди стрельба, русский мат-перемат.

      Шарипов выглянул, крикнул что есть мочи:

      – Вы кто?

      – Витебские десантники!

      – Мы – спецназ, раненых везем.

      – Во дела! – обрадовался встрече десантник. – А мы решили, что едут афганцы, и давай вас в плен брать.

      – А вы куда? – спросил его Шарипов.

      Старший лейтенант с гордостью ответил:

      – Едем дворец Амина брать!

      – Можете