Моя любовь. Эдуард Асадов

стучится сердце, повторяя:

      «Счастье будет! Будет, не грусти!»

      Вьюга кружит, кружит, заметая

      Белые затихшие пути…

      1963

      Моя любовь

      Ну каким ты владеешь секретом?

      Чем взяла меня и когда?

      Но с тобой я всегда, всегда:

      Днем и ночью, зимой и летом!

      Площадями ль иду большими

      Иль за шумным сижу столом,

      Стоит мне шепнуть твое имя —

      И уже мы с тобой вдвоем.

      Когда радуюсь или грущу я

      И когда обиды терплю,

      И в веселье тебя люблю я,

      И в несчастье тебя люблю.

      Даже если крепчайше сплю,

      Все равно я тебя люблю!

      Говорят, что дней круговерть

      Настоящих чувств не тревожит.

      Говорят, будто только смерть

      Навсегда погасить их может.

      Я не знаю последнего дня,

      Но без громких скажу речей:

      Смерть, конечно, сильней меня,

      Но любви моей не сильней

      И когда этот час пробьет

      И окончу я путь земной,

      Знай: любовь моя не уйдет,

      А останется тут, с тобой.

      Подойдет без жалоб и слез

      И незримо для глаз чужих,

      Словно добрый и верный пес,

      На колени положит нос

      И свернется у ног твоих.

      1965

      «Мне не надо высокой фразы…»

      Мне не надо высокой фразы:

      Не клянись «ни концом, ни венцом»

      В том, что, став моей, ты ни разу

      Не подумаешь ни о ком.

      И в любви не клянись, не надо,

      Ну представь, что любовь прошла.

      Значит, будешь сама не рада

      Тем словам, что теперь дала.

      Да и я б не позволил вновь,

      Унижаясь, вослед стремиться

      И на клятве держать любовь,

      Все равно как на нитке птицу.

      Чепуха тут и лесть и месть,

      И давай согласимся смело:

      Если есть любовь – значит, есть,

      А все клятвы – пустое дело!

      Только, видишь ли, вот беда!

      Нету правил без исключенья,

      И словесные заверенья

      Все же надобны иногда.

      Я прошу тебя вот о чем:

      Как бы жизнь ни была сурова,

      Быть лишь с правдой к лицу лицом,

      Только правду всегда, во всем.

      В этом, в этом ты дай мне слово!

      1966

      На рассвете

      У моста, поеживаясь спросонок,

      Две вербы ладошками пьют зарю,

      Крохотный месяц, словно котенок,

      Карабкаясь, лезет по фонарю.

      Уж он-то работу сейчас найдет

      Веселым и бойким своим когтям!

      Оглянется, вздрогнет и вновь ползет

      К стеклянным пылающим воробьям.

      Город, как дымкой, затянут сном,

      Звуки в прохладу дворов упрятаны,

      Двери домов еще запечатаны

      Алым солнечным сургучом.

      Спит катерок, словно морж у пляжа,

      А сверху задиристые стрижи

      Крутят петли и виражи

      Самого