Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя. Владимир Поселягин

Батайской военной авиационной школы сержант Морюхов, следую в часть согласно направлению.

      – Выпускник Батай…

      Сержанты Морюхов, Горкин, Валиков, Булочкин и Лапоть шли в Минск, в штаб ВВС фронта, где должны были получить распределение в части. Вернее они ехали, но поезд попал вчера под бомбежку, и пять друзей отправились пешком.

      – В Минск? Да его немцы не сегодня-завтра возьмут. Они почти закончили окружение, – сказал я, когда услышал, куда они направляются.

      – Может, успеем? – спросил Валиков.

      – Куда, в мышеловку? Ладно, завтра решите. Пойдем, у нас тут техника, там переночуете с нами. Кстати, я про вашу школу что-то запамятовал, вас на чем учили летать?

      – И-16 и на И-153, товарищ старший сержант.

      – Истребители, значит, – пробормотал я.

      – А вы, товарищ старший сержант, на чем летаете? На СБ или ТБ? – спросил Морюхов, первым следовавший за мной.

      – Не угадал. Я истребитель, сопровождаю бомбардировщики. Осуществляю прикрытие. Да вот во время перебазирования полка нарвался на «юнкерсы», сбил два, да бронебойную пулю в мотор словил, теперь технику эвакуирую. Малютов, свои! – крикнул я ефрейтору, заметив, что показалась темная масса машины.

      – Ух ты! Двоих?! А что у вас за самолет? – продолжил задавать вопросы Морюхов.

      – На ЛаГГе летаю. Это все?

      Ну да, как же, все. Вон как окружили меня. Как я и опасался, они засыпали меня вопросами.

      – Ладно, садитесь, расскажу. Ефрейтор, еще есть что поесть? А то тут товарищи летчики голодные.

      – Есть, последнее, но им хватит. Сейчас я организую.

      Пока сержанты торопливо поглощали последние запасы ефрейтора, начал рассказывать о своих приключениях, с того момента как на У-2 вылетел утром двадцать второго июня на поиски севшего на вынужденную самолета капитана Ильина. Держался я строго выверенной с Никифоровым версии, но вот про Брестскую крепость рассказал. Как, мол, встретил израненного красноармейца, который шел из крепости за помощью и на последнем дыхании поведал об оставшихся там защитниках. Это произвело впечатление, и немалое. Кстати, несмотря на то что я доложил Павлову о крепости, никаких действий от него так и не дождался. По крайней мере я о них ничего не слышал.

      – …ну вот меня и подловили на уходе. Удар – и винт замер, пришлось планировать и садиться на вынужденную, – закончил я рассказ.

      – Да, у нас все смотрели, как вы сбивали этих гадов. А один, представляете, падал прямо на машину нашего дивизиона. А она полная снарядов была. Мишка, водитель, на подножке стоял, смотрел за боем, а как увидел, что самолет на него падает, так в кусты сиганул, что мы его только через полчаса нашли, он километра два отмахать успел, – влез в мой рассказ ефрейтор.

      – А «юнкерс» что, в машину попал? – спросил Горкин.

      – Да не, мимо пролетел, в лес упал, там и взорвался, – отмахнулся Малютов.

      – Ладно, давайте распределять дежурство. Значит так, часы у кого-нибудь есть? Нет? Тогда воспользуемся моими. Первым Горкин. Охранять: машина, самолет, шесть человек. Время дежурства – два часа. Подъем в шесть утра. Выполнять.

      Распределив