Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя. Владимир Поселягин

бы оно было ровным, то совсем бы было хорошо. Однако в России две беды: первая – это я, другая – это то, на что я сел.

      Когда ястребок перестал катиться, я отпустил тормоза и откинул фонарь. Того, что меня могут принять за немца, не опасался, звезды на истребителе были отчетливо видны, да и слепых тут не должно быть.

      Едва успел я расстегнуть ремни, как подбежавшие бойцы и командиры вытащили меня из кабины и стали кидать в воздух, радостно выражая свои чувства, при этом не обращая внимания на крики боли.

      – Да отпустите!!! У меня вся спина изранена!!! – орал я.

      По-видимому, какой-то командир все же услышал мои вопли и приказал отпустить меня.

      – Капитан Волына, командир батальона восьмой стрелковой дивизии, – представился он.

      Дождавшись, когда земля и небо перестанут крутиться перед глазами, я отдал честь и ответил:

      – Старший сержант Суворов, летчик-истребитель семнадцатого бомбардировочного полка.

      – Бомбардировочного? – Капитан недоуменно округлил глаза.

      – Введен в штат для сопровождения и охраны бомбардировщиков, – пояснил я, проверяя, как спина.

      – Серьезно ранен? – спросил меня с трудом прорвавшийся сквозь строй обступивших нас бойцов военфельдшер.

      – Осколком гранаты всю спину избороздило, врач несколько швов наложила. – И пояснил, заметив их недоумение: – Это меня еще в начале войны, когда по немецким тылам шел, в рукопашной. Я в санчасти лечусь, а тут перебазирование. Летчиков не хватает, вот и приказали АККУРАТНО перегнать самолет на новое место дислокации, но… Приказ не выполнил. Просто не смог пролететь мимо.

      – Молодец, летчик, – тихо сказал один из обступивших нас бойцов.

      – Так, чего столпились? Ротные, стройте батальон! – немедленно заорал капитан, предоставив фельдшеру осмотреть меня.

      – Все нормально, несмотря на выкрутасы в воздухе и на земле, швы не разошлись, что странно, – комментировал медик, заново бинтуя мою спину.

      На него заметно произвел впечатление мой новенький орден, который он разглядел, когда я стянул верх комбинезона и снимал гимнастерку.

      В это время послышался приближающиеся шум моторов, и около нас остановились несколько «эмок», из первой выскочил невысокий плотный генерал-майор.

      – Так вот он, наш герой! Видел, как ты бой вел. Молодец!

      Я вскочил при приближении генерала, сверкая свежей белоснежной повязкой. Моя форма лежала на крыле, я просто не мог успеть ее одеть.

      – Что, ранен? – встревоженно спросил он у меня.

      – Старые раны, товарищ генерал-майор.

      Я быстро объяснил, откуда и зачем вылетел, не сообщая новое место дислокации полка. Так, на всякий случай.

      – Молодец, помощь нужна?

      – Да, товарищ генерал-майор. Справка, подтверждающая о сбитых, и транспорт, чтобы эвакуировать самолет в полк.

      – Будет. Все будет. Ай, молодец. Как ты их, раз, и один в землю воткнулся. Два, и другой падает.

      – Да, товарищ генерал, если бы меня бортстрелки на уходе не подловили, я бы еще