Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя. Владимир Поселягин

так же.

      – Ну что вы, Виктор Семенович, разве так можно? Воспитание, будь он неладно, крепко вбито ремнем отца, так что не обессудьте.

      Рукопожатие у старшины было крепким, но и я не слабак, так что в изучающем меня взоре механика появилось искреннее удивление.

      – Ладно. Самолет осмотреть хочешь?

      – Ну да, мне же на нем летать.

      – Пойдем тогда.

      Истребитель находился не на стоянке бомберов, как я думал, а отдельно, под маскировочной сетью, немного в стороне.

      С механиком нужно дружить, я понимал это как никто другой. Поэтому, разглядывая устраненные повреждения, довольно кивал головой. И не притворялся – работа была сделана мастерски.

      – По крылу прошло и кабине?

      – Точно, – довольно кивнул Семеныч. Сам он смотрел не на самолет, а отслеживал мою реакцию.

      – Хорошо сделано, отлично даже. Однако то, что он стоит открыто, мне не нравится. Нужно сделать капонир для самолета и бочек с бензином. Это ведь бензин?

      – Да, восемь бочек по двести литров.

      – Так вот, вырыть капонир, укрытие для горючего и противовоздушные щели, а то я их видел только у штаба.

      – Хорошо, сделаем. Только вот капонир… Не приходилось делать.

      Я быстро объяснил, как они делаются и на какую глубину.

      – Самолет готов ко взлету?

      – Да. Баки полные, боезапас тоже. Полное техобслуживание он тоже прошел.

      – Понятно. Кстати, а что это там дымится?

      – Где? А, это утром «мессершмитты» налетели, вот и подожгли пару машин и поврежденный Пе-2. Потушить все не могут.

      – Вот для этого капониры и нужны, они боятся только прямого попадания.

      – Сделаем, – кивнул старшина.

      В общем, встреча удалась. Он показал, что специалист, я – что не лыком шит и многое знаю, так что мы остались довольны друг другом.

      Пока Семеныч записывал мои требования, я изучал машину. Было жарко, поэтому я скинув халат, повесил его на сучок на одном из деревьев и, сверкая свежей повязкой, продолжил осмотр.

      Попросив подержать карту, залез в кабину и, немного повозившись на жестком без мягкого парашюта сиденье, стал осматривать управление.

      «То же самое, что и в нашем ЛаГГе. Ну никакой разницы!» – понял я, осмотревшись. Рука привычно легла на рукоятку газа.

      – Виктор Семенович, я попробую запустить двигатель. Отойдите от винта.

      Дождавшись, когда старшина отойдет, запустил мотор. Выдав холодный дымный выхлоп, истребитель заорал на высоких оборотах. Сбавив обороты, я стал понемногу газовать, внимательно слушая мотор. Убедившись, что он прогрелся, убавил обороты до минимума и вылез из кабины. Осторожно спустившись на землю, под любопытным взглядом старшины подошел к капоту и прижался к нему плечом.

      – Ну что? – спросил Семеныч, как только я отошел в сторону.

      – Норма, – кивнул я и только сейчас заметил Никифорова, который, прислонившись плечом к березе, с интересом наблюдал за нами.

      Это напомнило, что я под плотным колпаком. Не удивлюсь, если особист знает наш разговор с Борюсиком до мельчайших интонаций.

      «Во