Желание верить. Виталий Вавикин

цикла катализации органического синтеза системы охлаждения. – Реактор работает по технологии быстрых нейтронов с использованием смеси изотопов урана, так что мы либо взорвемся, либо получим смертельное токсичное отравление! – подытоживает грек.

5

      Встречаем Олега, и он снова начинает обвинять меня во всех человеческих грехах.

      – Покровский сказал, что ты признался! – орет Олег.

      – А кто бы не признался?! – говорю я, сверкая в аварийном освещении разбитым лицом.

      – Нужно уходить, – торопит нас грек, но лифты не работают.

      – И что теперь? – спрашивает Олег.

      Тео говорит, что если мы не остановим запасной реактор и не снизим нагрузку на системы охлаждения, то – конец.

6

      Стабилизаторы то и дело отключаются, пуская станцию в дрейф. Тряска усиливается, выгоняя людей в коридоры. Все спрашивают друг друга, в чем дело. Но ответов нет. Лишь теории. Олег помогает нам продвигаться вперед, расталкивая паникующих людей.

      Тишина. Весь главный персонал эвакуирован. Спрашиваю грека, сможет ли он разобраться во всем сам.

      – Они забрали все данные, – говорит он. – Нам может не хватить времени.

7

      – Не могу ждать, – признается Олег. Станция снова вздрагивает.

      – Как дела? – спрашиваю грека. Он поднимается с пола и говорит, что анализатор работает автономно. Свет снова включается. Уровень перегрева генератора достигает девяноста девяти процентов.

      – Это плохо, – говорит грек. – Химический анализ длится слишком долго.

      – Долго? – начинает орать Олег. – А о чем ты думал, когда затащил нас сюда?!

      – Да кто же знал, что они модули памяти заберут!?

      – Да ты…

      – Заткнитесь оба! – ору на них я.

      До взрыва остается пять секунд, четыре, три, две, одна…

8

      Открываю глаза и начинаю дышать. Темно. Где-то рядом шевелится Олег. На мониторе видно, как остывает генератор.

      – Этого не может быть, – качает головой Тео, смотрит на анализатор химических веществ и говорит, что уран исчез так же, как и торий.

      – Такого не бывает, – говорю я. Он показывает на экран.

      – Бывает. Урана нет даже в нашем организме.

      – Ты уверен, что здесь нет ошибки? Селезенка, печень, почки… Это же невозможно!

      – Выходит, что возможно, – говорит Тео и добавляет, что кроме тория и урана исчез проактиний и плутоний. – Химический анализ не обнаружил ни одного химического элемента семейства актиноидов.

      – Нужно связаться с материком, – говорит Олег.

      В напряженном молчании мы слушаем голос Тео. Ответа нет. Батареи сдыхают. Часа через три начнется кислородное голодание.

      – Нужно выбираться на поверхность, – заявляет Олег, теряя терпение.

9

      Тео ведет нас к турбине вентиляционной шахты. Многие двери закрыты, и нам приходится идти сквозь узкие технические полости. Станция то и дело содрогается, замыкая силовые провода, протянутые вдоль стен, и выбивая снопы искр оставшегося напряжения.

      Иногда