Месть и любовь. Лиз Филдинг

из объятий ежевики, но потом решила не дергаться. Если Хэл Норт работает теперь в имении, он должен был быть в курсе событий и знать гораздо больше, чем департамент планирования.

      – Я собиралась поговорить с ним о Крэнбрук-Парке, – сказала она, опуская руку, потянувшуюся было к пуговицам пиджака, – ходят слухи, что его купили.

      – А тебя почему это интересует?

      – Я снимаю жилье в поместье, – сказала она. – Мой интерес вполне обоснован.

      – У тебя договор об аренде.

      – Ну да… – Остается еще три месяца. – Но я ведь знаю сэра Роберта с четырех лет и как-то сомневаюсь, что новый владелец будет так же благосклонен к старым съемщикам. Он может выгнать меня, а если не выгонит – повысит оплату. – Ей сейчас совсем не хотелось об этом думать. А если учесть, что она еще может потерять работу… – А еще ходят слухи о том, что в той части, где я сейчас живу, будет построено предприятие легкой промышленности.

      – Не в моем дворе, случайно?

      – В твоем – тоже, – резко вставила она. – Я живу в коттедже «Примроуз».

      – А ты не задумывалась о том, что предприятие легкой промышленности предоставит немало рабочих мест для города? – ответил Хэл, отбрасывая ненужные сожаления о доме, в котором провел детство. – Этот аспект тебя не волнует? Подумай о том же молодом Гарри Харкере.

      – Я – журналистка. – Слишком громкое название для того, кто работает на местную газету. – Меня интересуют все аспекты. Не стоит забывать о защите достопримечательностей.

      – Для тех, кто не хочет расставаться с привилегиями…

      – Это поместье всегда было любимым местом городских жителей.

      – Особенно рыбаков, – напомнил он ей. – Полагаю, раз ты занимаешься освещением местных новостей, ты работаешь на городскую газетенку?

      – Да, на «Обозреватель», – сказала Клер, пытаясь игнорировать его пренебрежительный тон и концентрируясь на том, что надо вытянуть из него максимум информации.

      – Ты так замечательно училась, и эта работа – предел твоих мечтаний?

      Улыбаться становилось все тяжелее.

      – Твоя мама говорила, что ты получишь работу в Оксбридже. Высокооплачиваемую должность в средствах массовой информации.

      – Неужели? – спросила она так, словно в ее памяти не был жив каждый момент пережитого позора, когда ее мама чесала языком в местном магазине. Клер знала, что над ними обеими подсмеивались у них за спиной. – Очевидно, я оказалась не столь умной, как она считала.

      – А если по правде?

      Ей должно было польстить то, что он ей не поверил, но воспоминания о прошлом разбередили старые раны, и ей было очень тяжело.

      – Наверное, это связано с тем, что я родила ребенка. – Если он вернулся домой, рано или поздно он об этом узнает. – Мисс Всезнайка и Зубрилка проиграла в сражении с гормонами. В свое время эта история наделала много шума.

      – Могу себе представить. А я его знаю? Отца ребенка?

      – В городе осталось не так много людей, знакомых тебе, – сказала Клер, не желая развивать тему. И через много лет крушение