Три товарища и другие романы. Эрих Мария Ремарк

оказался в бюро.

      – Не хотите ли продать свой «кадиллак»? – спросил я напрямик.

      Блюменталь рассмеялся.

      – У меня есть на примете человек, – продолжал я, – который готов выложить за него всю сумму наличными.

      – Наличными… – задумчиво повторил за мной Блюменталь после некоторой паузы. – По нынешним временам – это слово из высокой поэзии…

      – Вот и я того же мнения, – сказал я, внезапно приободрившись. – Так, может быть, мы договоримся?

      – Ну, поговорить всегда есть о чем, – заявил Блюменталь.

      – Прекрасно. Где я могу вас увидеть?

      – Сегодня, сразу после обеда, у меня есть время. Скажем, часика в два здесь, у меня в бюро.

      – Хорошо.

      Я повесил трубку.

      – Отто, – сказал я Кестеру не без волнения, – я никак не мог этого ожидать, но похоже, наш «кадиллак» вернется к нам!

      Кестер оторвался от своих бумаг.

      – В самом деле? Он хочет его продать?

      Я кивнул и посмотрел в окно, за которым Ленц оживленно беседовал с булочником.

      – Не то он делает, – сказал я с беспокойством. – Говорит слишком много. Булочник – это столп недоверия, его нужно убеждать молчанием. Пойду-ка сменю Готфрида.

      Кестер рассмеялся.

      – Ни пуха ни пера, Робби.

      Я подмигнул ему и вышел во двор. Однако я не поверил своим ушам – Готфрид и не думал петь преждевременные гимны «кадиллаку», вместо этого он с большим увлечением рассказывал булочнику о том, как индейцы в Южной Америке пекут лепешки из кукурузы. Я взглянул на него с признательностью и обратился к булочнику:

      – К сожалению, он не хочет продавать…

      – Так я и думал, – немедленно подхватил Ленц, словно мы с ним сговорились.

      Я пожал плечами:

      – Жаль, конечно, но его можно понять…

      Булочник стоял в нерешительности. Я посмотрел на Ленца.

      – А может, попробуешь еще разок? – сразу же спросил он.

      – Попробовать-то попробую, – ответил я. – Мне все же удалось с ним договориться о встрече сегодня после обеда. Где я смогу найти вас потом? – спросил я булочника.

      – Мне в четыре надо быть тут поблизости. После этого заеду к вам снова…

      – Хорошо – к этому времени наверняка все решится. Может, дело еще и выгорит.

      Булочник кивнул. А потом сел в свой «форд» и дал газ.

      – Да ты не спятил ли часом? – накинулся на меня Ленц, когда машина скрылась за углом. – Сначала я должен удерживать этого типа чуть ли не силой, а потом ты запросто отпускаешь его на все четыре стороны.

      – Логика и психология, славный мой Готфрид! – ответил я, потрепав его по плечу. – Этого ты еще не усек…

      Он стряхнул мою руку.

      – Психология… – отмахнулся он с пренебрежением. – Удачный случай – вот лучшая психология! А такой случай мы только что имели. Этот малый ни за что не вернется…

      – Он вернется в четыре часа…

      Готфрид посмотрел на меня как на больного.

      – Спорим? – предложил он.

      – Охотно, – сказал я, – но ты проиграешь. Я его знаю лучше, чем ты!