Приступить к ликвидации (сборник). Эдуард Хруцкий

верхней полке лежал маузер в побитом деревянном футляре. Иван Александрович вынул его, вщелкнул обойму, проверил патроны.

      Тупорылые, в гильзовой латуни, они плотно лежали в приемнике. Данилов, усмехнувшись про себя, подумал, что самым изящным и совершенным изобретением человечества за всю его многолетнюю историю стали средства уничтожения.

      Иван Александрович протер маузер чистой тряпкой, снимая с него остатки смазки. Без стука распахнулась дверь, на пороге стоял Никитин.

      – Иван Александрович, Грузинский Вал, дом сто сорок три, магазин…

      – Сторож?

      – Убит.

Данилов (ночь)

      Автобус, надсадно ревя, мчал по пустынной улице Горького. Данилов молча глядел в окно. Он не мог говорить, боясь сорваться, и его люди, знавшие начальника не один день, молчали. Даже Никитин. Никогда еще Иван Александрович не испытывал такого острого чувства вины. За много лет работы в органах ему постоянно приходилось становиться причастным к чужой беде. Казалось, должен был выработаться иммунитет, притупиться острота восприятия.

      Машину занесло на повороте. Недовольно зарычала собака. Тихо выругался Никитин.

      – Где? – спросил Данилов.

      – В этом доме, товарищ начальник, – ответил кто-то. На тротуаре вспыхнул свет карманного фонаря.

      Автобус затормозил.

      Данилов выпрыгнул и, не отвечая на приветствия, пошел к дверям магазина.

      – Свет! – скомандовал он.

      Вспыхнули аккумуляторные фонари, осветив занесенный снегом тротуар, обмерзлые ступеньки магазина, распахнутую дверь и тело человека. Совсем маленькое на белом снегу. Казалось, что сторож просто прилег, поджав под себя ноги и вытянув вперед сухонький старческий кулачок.

      – Где директор магазина? – спросил Данилов.

      – За ним поехали, – ответил кто-то из темноты.

      Данилов, обходя труп, вошел в магазин. Свет фонарей услужливо двигался вместе с ним, фиксируя разоренные прилавки, выбитую дверь в подсобку, разбросанные на полу продукты, горки крупы. Под ногами скрипел сахарный песок.

      У прилавков, ручек, замков уже начали работать эксперты, а Данилову все время казалось, что он забыл какую-то важную деталь. Он вышел на крыльцо магазина и увидел. Телефонный аппарат на длинном шнуре стоял на ступеньках рядом с трупом, уже прикрытым брезентом.

      Почему телефон оказался здесь? Почему?

      – Иван Александрович, – подошел эксперт, – почерк тот же. Был левша, отпечатков много.

      – Что взяли?

      – А вон директор идет.

      Директор магазина – крашеная дама лет сорока, в котиковой шубе и фетровых ботах – заголосила сразу, увидев взломанную дверь.

      – Вы директор? – подошел к ней Данилов.

      – Я, товарищ начальник.

      – Утром снимете остатки, акт нам. Упаси бог вас приписать хоть один лишний грамм.

      – Да как можно. – Женщина всхлипнула.

      – Иван Александрович, – подошел Муравьев, – постовой милиционер делал обход в час тридцать,