Запечатанное письмо. Эмма Донохью

испачкаться, сегодня мы с Гарри обедаем у Бичемсов.

      – На ней еще нет краски, миссис К., – усмехнулся Андерсон.

      Каждый раз, как Фидо слышала это его обращение к Хелен, ее коробило. Что это, вульгарность или самоуверенность? Но затем она укоряла себя за чрезмерный снобизм: скорее всего, это грубоватая манера объясняется тем, что он военный.

      – После каждого проката печати все самым тщательным образом чистится и промывается специальным составом, – успокоила она Хелен. – Качество печати целиком зависит от чистоты и аккуратности. «Господи, как нудно и серьезно я рассуждаю в свои двадцать девять лет!»

      – Ну, меня ты никогда не примешь на работу! – шутливо заметила Хелен. – Я ужасно несобранная, к тому же у меня слишком пухлые пальцы.

      – Твои пальцы – не главное, вот характер определенно будет препятствием! – со смехом согласилась Фидо.

      Приведя гостей в кабинет, она предложила им чаю.

      – Ого, у вас Теннисон[26]. Превосходно! – Андерсон указал серебряным наконечником трости на стихи в рамке и с пафосом прочитал:

      Мгновенье преходящее бесценно,

      Да не оставь его бесследным:

      Трудись и в час ночной,

      Когда вокруг все спят.

      Фидо улыбнулась:

      – На самом деле это стихи поэтессы мисс Анны Уолкер.

      Хелен усмехнулась смущению Андерсона.

      – Но поразительно похоже на манеру лауреата, – принялся оправдываться тот.

      За бутербродами с креветками выяснилось, что у Фидо и полковника есть общие знакомые в Шотландии.

      – Это предприятие делает вам честь, мисс Фейтфул, – отметил он.

      – Но в свое время у нас было много противников!

      Хелен замерла, изящно держа в пальчиках крупную креветку.

      «Ага, это ее заинтересовало!»

      – С самого начала нам практически объявили войну и всячески старались помешать работе, – рассказывала Фидо. – Били окна, мазали типографской краской рамы для заключки и табуреты, безнадежно портя платья работниц, вынимали литеры из гнезд и перемешивали или просто расшвыривали их по полу, машины разбивали ломами… Да, тяжелое было время! Мы несли огромные убытки, не говоря уже о том, чего это стоило нам в моральном отношении.

      – Дорогая, но это невероятно! – воскликнула Хелен.

      Удивительно, но спустя несколько лет то, что казалось таким унизительным, представляется Фидо забавным.

      – В газетах и журналах меня осыпали оскорбительной бранью; признаюсь, я не сразу научилась не обращать на них внимания. Но уже через год затраты «Виктории-пресс» начали окупаться, я удостоилась одобрения ее величества, а сейчас на Международной выставке мы получили медали за отличное качество работы. – На самом деле была только одна медаль, но Фидо слегка преувеличила, желая произвести впечатление на подругу.

      – Брависсимо! – воскликнула Хелен и захлопала в ладоши. – Подумать только, когда я с тобой познакомилась, ты по нескольку раз в день

26

Теннисон Альфред (1809—1892) – английский поэт, имел почетное звание поэта-лауреата. Королева Виктория присвоила ему за поэтическое творчество титул барона.