Запечатанное письмо. Эмма Донохью

– вроде?

      – Это жена преподобного Уотсона, который служил там в миссии, она много старше меня. Дело в том, что они пригласили гувернантку-француженку для своих подопечных детей и предложили Нэн и Нелл приходить к ним на уроки, что казалось вполне безобидным, – холодно рассказывала Хелен. – У нас с миссис Уотсон были прекрасные отношения до тех пор, пока она не стала настраивать Гарри против меня.

      Фидо была поражена.

      – Но, конечно, он не…

      – О, она не из тех, кто привлекает красотой, – объяснила Хелен, – но ей удалось полностью подчинить его себе. Хуже нет женщины, чем лицемерная ханжа. За ее напускной скромностью таится жажда власти.

      Фидо пришло в голову, что сейчас самое время спросить об отношениях с Гарри. Только дома ли он? И знает ли о том, что она пришла в их дом?

      Но она слишком долго раздумывала, а тем временем Хелен продолжала говорить:

      – Что ж, дорогая моя, если у тебя действительно нет ни одной близкой души среди этой своры ведьм, я намерена снова занять свое место.

      Обеих развеселила ее дерзость.

      – Среди нас нет ведьм, – заверила Фидо. – Вот, например, Бесси Паркес такая хорошенькая и хрупкая, что рядом с ней я кажусь себе просто коровой. Прошлой весной произошел курьезный случай: один шведский профессор принял меня за мисс Паркес и в своих воспоминаниях описал как плотную женщину независимого нрава, которая вышла на улицу и сама подозвала себе кеб! Бесси пришла в неописуемый ужас!

      Хелен расхохоталась над забавной сценкой, после чего заметила:

      – Когда я на Мальте читала о твоей карьере, все думала, не выйдешь ли ты в конце концов замуж за какого-нибудь реформатора, профессора гигиены или что-нибудь в этом роде, или за викария, как твои сестры.

      Фидо улыбнулась:

      – Видишь ли, в наше время старые девы уже перестали быть объектом жалости.

      – Я вовсе не жалею тебя!

      – Я независима, у меня есть собственный дом, возможность путешествовать, – перечисляла она, загибая пальцы. – Любви и браку многие из нас предпочитают свою свободу.

      – Я отнюдь не осуждаю жизнь в девичестве, – возразила Хелен, – только не очень представляю ее себе. Впрочем, от меня ты ни слова не услышишь в защиту супружеской жизни! – помрачнев, закончила она.

      Теперь она сама затронула эту тему, и Фидо поспешила задать вопрос, который ее так живо занимал:

      – А ты… Могу я спросить, счастлива ли ты сейчас с мужем?

      Словно тень пробежала по лицу Хелен.

      – «Mi ritrivai per una selva oscura», – процитировала она. – Это единственная фраза из Данте, которую я запомнила из уроков синьоры.

      – «Я… «то есть ты» проснулась в дремучем лесу»? – перевела Фидо.

      – И когда замужние женщины попадают в дремучий лес, обычно они сами находят выход.

      – Мне очень, очень жаль! – с чувством воскликнула Фидо, хотя нисколько не удивилась.

      – Что ж, по крайней мере, мы с Гарри ведем себя намного пристойнее, чем в прежние времена, когда тебе приходилось присутствовать при наших ссорах, – заметила Хелен. – Мы давно уже научились ладить друг с другом…