Право на возвращение. Леон де Винтер

каким-то особенным, – слишком много дверей. А пса нигде не видно. Я слышу его, но не вижу. Потом из-под решетки кондиционера начинает валить дым. В нашем доме нет таких решеток, мы только собираемся их ставить. Дым наполняет коридоры и комнаты. Я зову пса по имени, но дым попадает в мои легкие, и я не могу двинуться с места. Я слышу, как скулит пес. И просыпаюсь.

      Джиотти кивнул на Хендрикуса, старательно вылизывающегося под столом:

      – Это и есть наш главный герой?

      – Нет. Вернее, не совсем, частично.

      – Вы когда-нибудь раньше держали собак?

      – Нет.

      – Даже в юности?

      – Нет, – повторил Брам и вспомнил об отцовской собаке. – Отец держал пса, когда был ребенком. Я думаю, пес в моем сне принадлежит отцу. То есть насколько я могу себе его представить.

      – Вы видели его фотографии?

      – Нет, но отец мне о нем рассказывал.

      – Он считал своего пса чем-то необыкновенным?

      – Да. – Ничего больше не хотел он рассказывать этому чужаку. Разговор становился все более абсурдным. Не хватает еще и собак обсуждать.

      – Не могли бы вы рассказать мне побольше про собаку вашего отца?

      – Не думаю, что это относится к делу.

      – Почему?

      – Просто я слишком сильно беспокоюсь из-за дома. Мы недавно переехали. Он огромен, и потребуются титанические усилия, чтобы привести его в порядок. Реконструкция будет стоить кучу денег. Может быть, мы взялись за дело, которое не сможем завершить; боюсь, нам не справиться.

      – Вам это только что пришло в голову?

      – Это естественное объяснение, не так ли?

      – Абсолютно. Но: испытываете ли вы облегчение?

      – Какое облегчение?

      – Исчезнут ли благодаря этому ваши кошмары?

      Брам подумал, что, даже если это объяснение верно, оно вряд ли поможет ему исцелиться. Оно уже приходило ему в голову после одного из первых кошмаров, но было отвергнуто как неубедительное.

      – Вы принадлежите к старой школе? – спросил Брам.

      Джиотти взглянул на него вопросительно:

      – К старой школе? Что вы имеете в виду?

      – Они говорят, что, как только я пойму символику сновидения, оно перестанет меня беспокоить. То есть больше не будет на меня действовать.

      Джиотти улыбнулся:

      – Да, у меня тридцатилетний опыт работы с пациентами. Но иногда требуется время, чтобы отследить все компоненты сновидения.

      – А если это случайность?

      – Сколько раз вам снился этот пес?

      – Понятия не имею. Двенадцать, тринадцать… может быть, больше.

      – И вы считаете случайностью то, что один и тот же образ раз за разом возвращается в сопровождении одних и тех же эмоций?

      – Я боюсь браться за реконструкцию дома, боюсь, что у нас не хватит денег, а страхи никуда не денутся. И кошмар остается при мне. Я думаю, этого достаточно…

      Джиотти прервал его:

      – Что делает собака в том доме, который вам снится?

      – Понятия не имею. У нас есть собака. У моего отца когда-то была собака.

      Джиотти