Вкус невинности. Роксана Гедеон

От Адель веяло такой красотой и чувственностью, что он едва не терял самообладание, сгорая от желания. До безумия хотелось чувствовать ее, прикасаться к ней, ощутить, каковы на вкус эти свежие пухлые губы, но он лишь молча стоял, спрятав руки за спину и пожирая ее полным звериного желания взглядом.

      Она заметила этот взгляд, и чуть отодвинулась.

      –– Вы сейчас похожи…

      –– На кого?

      –– Не знаю… но я чувствую себя, как мышь, которую собираются съесть!

      Эдуард не сдержал улыбки. О чем свидетельствует это простодушие? Хотелось понять ее.

      –– Вот видите, мадемуазель, а совсем недавно вы говорили, что готовы видеть меня и днем, и ночью.

      Она рассмеялась.

      –– Нет, я ошиблась! Днем вы будете как раз кстати, но ночью явно помешаете.

      Эдуард дерзко спросил, провоцируя ее:

      –– Почему же?

      –– Не знаю. Скажите, а вы… вы без одежды такой же красивый, как и в этом сюртуке?

      Ему казалось невозможным, чтобы она говорила такое сознательно.

      –– Если только вы захотите, Адель, постараюсь вас не разочаровать.

      Она смутилась, но лишь на миг, и нисколько не возразила против того, чтобы он назвал ее по имени. Потом, растерянно теребя оборку на корсаже, пробормотала:

      –– Вы такой… такой дерзкий. Думаю, порядочным девушкам такое выслушивать нельзя.

      –– Я не хотел вас обидеть. Вы слишком хороши, Адель, чтобы будить во мне злые чувства. К тому же, порядочные девушки скучны.

      Она непонимающе взглянула на него, но ничего не сказала. Эдуард произнес, завладевая ее рукой:

      –– Может быть, для того, чтобы подружиться, нам надо встретиться в каком-то ином месте?

      Ее зеленые глаза распахнулись, и в них снова мелькнула робость:

      –– Не знаю. Что, если мама…

      –– Не говорите ей ничего. Умеете вы ездить верхом?

      –– Да.

      –– Я заеду завтра за вами. В полдень, договорились?

      Она взглянула на него так открыто, наивно и просто, что этот взгляд снова заставил его сомневаться в ней, и кивнула так естественно, словно ничего другого, кроме как согласиться, ей и не оставалось.

      –– Хорошо. Я ничего не скажу маме.

      Эдуард молчал, чувствуя себя полным идиотом. Он понимал, что к девушкам нужен иной подход, чем к женщинам, но не мог найти его. Черт возьми, да девушка ли она? То, как легко она согласилась отправиться завтра на прогулку, свидетельствовало, что Адель поддается на быстрые уговоры, которые применяют, когда имеют дело с опытными дамами. Она быстро приняла его игру. Да и как могла она остаться такой простодушной, живя в борделе? Он взглянул в ее сияющие глаза и какой-то миг был почти убежден, что она расставляет ему ловушку, что не он соблазняет ее, а она его.

      Впрочем, какого черта! Эдуард раздраженно качнул головой. Будет ли он ее первым любовником или двадцатым, что за разница? Он желает ее, какой бы она ни была. Этой женщины он готов добиваться. И только это имеет значение.

      –– Вы сердиты? –