БАТАЛАЗ. Александр Андреев

и хорошо.

      Вовка сделал шаг к столу.

      – Смелее-смелее, – подтолкнул в спину Кузьма, – вот тебе помощник Наташ, привлекай куда надо.

      – Хорошо, – ответила девушка.

      – Разберетесь, – сказал Кузьма, и кивнул сторожу, – пойдем Елхач, ворота закроем.

      Гномы вышли. Люди остались один на один. «Что дальше? – Ждал Вовка»

      Девушка посмотрела на Вову и сказала:

      – Я Натали Сезанн, можно Наташа. – Назвалась она.

      «Армянка што ли, – подумал Вовка, – с акцентом говорит»

      – Вова, Вовка Кузовов, друзья еще Вованом зовут, называй как тебе удобней, я привык.

      Девушка вскинула брови и кивнула головой, типа приняла к сведению.

      – Как тебе все это, – продолжал Вован, – верится или нет?

      – А ты не веришь? – Вопросом на вопрос ответила Наташа. – Или тебе лучше верить в то, что ты сошел с ума?

      « что за акцент у неё? – Вовка сел на скамейку у стола»

      – Нет, конечно, мне лучше в гномов верить, – улыбнулся он, – а ты откуда?

      – Я из Парижа. – Ответила она просто.

      – О-па, – все, что мог сказать на это Вовка, а про себя подумал «продолжение следует» И решил под играть, если это игра.

      – Из Парижа? Русская? Живешь там?– Сыпал Вован вопросами.

      – Француженка, и живу там, конечно, – Она повернулась к плите, сняла крышку с чугунка, наклонилась над ним, и что-то помешала в нем ложкой, – не похожа, много француженок видел?

      Вовка с интересом смотрел ей в спину, и ниже спины, разглядывал. « Вот бля…А? Ничего. Даже очень, не об этом ли ты мечтал, дембель. Смотри и радуйся»

      – А русский, ты откуда знаешь?

      Наталья повернулась, оперлась в стол руками, и, глядя на Вовку прямо в глаза, сказала:

      – Дед научил, предки по отцовской линии были русские.

      Вовка выдержал взгляд и ответил.

      – Ну да все так просто. Теперь мне многое ясно. Поверю. – С иронией, как будто услышал что-то не реальное. – Сказал Вова.

      – Да не сложно. – Подтвердила Натали и села за стол.

      31 марта 1814 года русская армия Александра первого под командованием Барклая де Толли с союзниками заняла Париж. Город с полумиллионным населением почти что удвоился, везде были расквартированы войска. Париж раздулся от многолюдства, и закипел событиями, приспосабливаясь к новой незнакомой оккупационной жизни.

      В пригороде Парижа на реке Сена встали лагерем казаки донского атамана Платова. Европа пуганая дикими, немытыми воинами азиатами на медведях, как представляли в мыслях и рисовали казаков в то время, столкнулась с ними воочию и ужаснулась. Ужаснулась восторженно и восхищенно. Ужаснулась лихости и безрассудству, смелости и героизму, ужаснулась и полюбила. Париж ни когда до того не знал, да и не узнает наверное ни когда такого бесшабашного разгула. Гуляли все и везде, празднуя победу над Бонапартием. Пили за победу, за погибших товарищей, за то, что закончился этот не легкий заграничный поход. Пили во славу русского оружия. Пили во славу полководцу