Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли. Елизавета Станиславовна Зырянова

смятение. Он знал, что значило для ребенка-грудничка слово «кушать».

      Присев в кресло, Люси медленно стянула с плеча лямку платья. Ее пышные груди маняще вздрогнули. Сильвестр взволнованно закрыл глаза.

      «Нет, главное – это сопротивление! Не поддавайся на провокации. В десятый раз этот трюк не прокатит!»

      Женщина оголила грудь и, приподняв малышку, приложила ее губы к соску. На ее лице появились нотки растерянности.

      – Давай же, кушай…

      «Нет, женщина! Живым не дамся!»

      Он резко вытянул ладони, упираясь ими в мягкую женскую грудь. Сильвестр задумчиво замер. Груди были такие мягкие. Его абсолютно не смущал их вид, но…

      «Боже, женщина, у тебя же уже есть мужчина. Не показывай мне такое непотребство!»

      Люси нежно улыбнулась. Отблески солнца на ее золотистых волосах заставили их засеять словно золото.

      – Интересно? Когда ты вырастешь, у тебя будут такие же.

      Сильвестр удивленно расширил глаза. В голове его появилась устрашающая мысль:

      «У меня будет… Грудь?»

      Пока Сильвестр замер в раздумьях, его мать быстро и аккуратно вложила сосок ему в рот, надавливая на свою грудь, чтобы из нее потекло молоко.

      Сильвестр пытался сопротивляться, но только капля коснулась его губ – инстинкты взяли вверх. Детское тело, нуждавшееся в частом прикорме, просто не могло отвергнуть материнское молоко.

      «Ладно… – сдавшись, Сильвестр сжал материнскую грудь, увеличивая поток молока. – Но только в этот раз».

      Конечно же, это был не последний раз. Люси наведывалась в детскую комнату по десять раз в день. Кормила, баюкала и лелеяла. Она была прекрасным примером любящей матери. Особенно на ранних этапах взросления своей дочери.

      После проведенной недели в этом мире Сильвестр мог уже точно сказать, что Люси была хитрой женщиной. Каждый раз, когда она пыталась что-то сделать, а ей мешали, она либо отвлекала всеобщее внимание, либо делала что-то неожиданное. Ее аристократические манеры и нрав графини выделялись на фоне множества служанок дома.

      Отца своего понять Сильвестр успел куда меньше. В отличие от матери, он имел такие обязанности, откладывать которые было непозволительно. Он заходил в детскую примерно через день. Иногда он приходил посередине ночи, смотрел на дочь и снова уходил.

      Через эту неделю Сильвестр даже смог привыкнуть к «кормёжке», однако было то, что его очень смущало. Этим фактором была одежда. Милые розовые платья, игрушки, куклы. Мать просто пищала от восторга, когда примеряла на него новый гардероб, но сам Сильвестр оценивал эту ситуацию, как похищение личных свобод человека.

      «Терпи капрал… Терпение – навык, развитый тобой в армии. Держись, и не такое переживали».

      – Нина! – Вскрикнула Люси. – Неси кружавчики. Будем перешивать платье. Больше блесток, больше пышности!

      Сильвестр закатил глаза. В голове сразу появилась мысль:

      «Надо скорее научиться говорить. Тогда я смогу высказать свое мнение. Хотя…»

      Сильвестр