Праздники, звери и прочие несуразности. Джеральд Даррелл

как это вы не допустите, – сказала она.

      – Чеснок, – пояснил он. – Верное австрийское средство. Отлично действует.

      – Сырой чеснок? – вскинулась Марго. – Какая гадость.

      – Нет, Марго, не гадость. Очень, очень полезно, – заверил ее Макс.

      – Не выношу мужчин, от которых разит чесноком, – сказала она. – Они сбивают тебя этой волной.

      – Но если сами съедите чеснок, тогда вы собьете их волной.

      – Есть сырой чеснок – ну и привычки, – сказал Дональд. – Только на континенте на такое способны.

      – Вообще-то, он… м-м… полезен, – заметил Теодор. – Это медицинский факт.

      – Во время готовки я всегда добавляю в еду чеснок, – сказала мать. – Для аромата.

      – Ох уж тот аромат, – промолвила Леонора, растянувшись на палубе, как персидская кошка. – Вчера я отправилась в Перему на автобусе и чуть не задохнулась. Там все жевали огромные зубцы чеснока и дышали на меня. Я приехала в предобморочном состоянии.

      Свен расстегнул аккордеон и повесил на шею.

      – Дорогая миссис Даррелл, что вам сыграть? – спросил он.

      – О, Свен… даже не знаю, – замешкалась мать. – Что-нибудь веселое.

      – Как насчет «Есть в городе таверна»? – предложил Теодор. Эту мелодию он был готов слушать бесконечно.

      – Прекрасно, – сказал Свен и заиграл.

      Лесли с Мактавишем уединились на носу. Последний периодически приседал и отжимался. Он, помимо прочего, был помешан на здоровом образе жизни. Когда-то он служил в королевской конной полиции Канады, о чем любил всем напоминать. Он всегда стремился быть в центре любой вечеринки и больше всего гордился своими отменными физическими кондициями. Похлопывая себя по животу, он говорил: «Глядите, глядите! Неплохо для сорокапятилетнего мужчины, а?» «Бензина» с пыхтением одолевала канал, отделявший остров от материка, под лихие распевы Теодора.

      Морской переход показался мне на удивление коротким. Все привлекало мое внимание – летающие рыбы, чайки, – и я то и дело дергал Теодора, чтобы он дал экспертную оценку водорослям и другим предметам моего интереса за бортом.

      Но вот показалась совершенно бурая и размытая полоса суши между Албанией и Корфу, уходившая в сторону Греции, и по мере приближения нас встречали торчащие скалы, похожие на сосочкообразные оплавленные свечи всевозможных оттенков. Поскольку надвигалась ночь, мы нашли бухточку в виде идеального полумесяца – ее как будто выгрызло в камне какое-то гигантское морское чудище – и решили высадиться на берег. Белый песочек, обступающие, сулящие защиту скалы. Катер тихо вкатился в бухту, и мы бросили якорь.

      Тут-то ледник и напомнил о себе. Мать и Спиро достали из него невероятный ассортимент: ножки ягненка, начиненные чесноком, лобстеров, а еще чудесные штучки под названием «слойки с карри». Некоторые из них действительно соответствовали названию, в другие же мать положила самые разные деликатесы. Мы все разлеглись на палубе и набросились на еду.

      В