Пока вода не станет прозрачной. Татьяна Бурдакова

ей, и любимый является с тем, чтобы стать всех их символом; для истинно любящего на нашей земле любимый – это распускание сирени, огни кораблей, школьный колокольчик, пейзаж, беседа незабытая, друзья, воскресенья в детстве, сгинувшие голоса, любимый костюм, осень и все времена года, память… да, вода и твердь существования – память.

      Трумен Капоте

      Пролог

      Когда возникло моё желание написать об этом? Ещё несколько лет назад, в один из хмурых осенних офисных вечеров. Всё началось с того, что я зашла на сайт одной из поисковых систем. Ничего особенного – нужно было посмотреть, как изменить пароль в «скайпе»: недавно мой аккаунт взломали, в настройках я ни бум-бум, а спрашивать стыдно…

      Так и вбиваю в строку поиска: как изменить… Что, как вы думаете, выскакивает первое? Сама я никогда бы не догадалась. Как изменить жизнь. Видимо, это самый популярный вопрос у пользователей рунета – можете сами проверить.

      На следующей позиции – из этой же оперы: как изменить себя. Видимо, жизнью мы недовольны всё-таки больше, чем самими собой… А может, дело просто в алфавитном порядке?

      Это странно, очень странно. Не вижу я вокруг людей, которые были бы так явно недовольны судьбой или своим характером, чтобы демонстрировали желание кардинальных изменений. Мои друзья, коллеги и знакомые кажутся вполне уравновешенными, спокойными и счастливыми людьми…

      Судя по всему, я вижусь им такой же. И, видимо, они ошибаются точно так же, как заблуждаюсь в их отношении я.

      Поднимаюсь из-за рабочего компьютера, иду в уборную и, воровато озираясь, принимаюсь разглядывать себя в маленьком круглом зеркале над раковиной. Серьёзная, стройная, волосы длинные – правда, светлые слишком, но это от освещения. На пальцах несколько колец – все серебряные, не ношу золото. Огромный шарф, почти прямо из него горят глаза… Мой любимый образ – девушка с разбитым сердцем. Наверное, потому, что когда-то мне очень хотелось, чтобы это было про меня: непростая жизнь, роковая любовь, душевные терзания и идущее с ними рука об руку счастье… Иногда я думаю: стоило ли так уж желать этого? Мы ведь всегда получаем то, о чём больше всего мечтаем, всегда становимся теми, кем хотели когда-то быть. Теперь вот таскаю этот образ за собой из дома в дом, от человека к человеку… Впрочем, никто его не замечает. Что ж, пусть будет так… Важно другое: я действительно изменилась, и не только внешне, но и внутренне, – и это удел каждого, кто на своей шкуре испытал множество лихих взлётов и падений. И свидетелей этих моих жизненных виражей у меня более чем достаточно.

      Захожу в кабинку, запираю дверь. Сажусь прямо на кафельный пол, прислонившись спиной к стене… И плачу.

      Когда уже приедет из Новосибирска мой знакомый по переписке и мы будем пить с ним текилу у меня на кухне и разглядывать друг друга с интересом, потому что видим друг друга в первый раз?..

      Нет, вы не поняли: я не одинока. Я – не одна. Но всё, наверное, плохо. Меня не любят и я не люблю. Есть только симбиоз, привычка, привязанность, ревность, тоска… Удивительно, как быстро и ловко я перечисляю эти чувства. Это оттого, что думаю о происходящем слишком часто.

      Моя жизнь… Что была она такое? Сонные электрички, случайные сигареты, какие-то лекции, книги, университетские друзья… Это просто слепок, механический оттиск куска обыкновенного, серого существования на вязкой, не застывшей глиняной массе вечности. В Москве, Питере, Вологде и Новокузнецке тысячи таких же девчонок, как я. Они точно так же меряют время на джинсы («Когда это было… Так, сейчас… В чём я была? Тёмно-голубые, узкие, со стразами… Осень 2007-го!»), каждое утро старательно причёсываются, красят ресницы, а в сумках у них – те же крем для рук, таблетки от головы и аккуратно сложенные наушники.

      Но почему из всего мира, из огромного многомиллионного города, для этого человека ты, Господи, всё-таки выбрал меня? Я чем-то лучше других, и ты закаляешь меня всё сильнее, чтобы выковать из меня безупречность – или, напротив, я самая худшая, и ты учишь меня, перевоспитываешь, чтобы оставался и для меня ещё робкий шанс попасть в рай?..

      Как бы там ни было – оно уже было.

      Но отчего-то мне кажется, что прошлое не исчезает: потому что мне теперь никогда ничего не забыть.

      Так, может быть, не так я сейчас живу, не того люблю, не теми дорогами хожу и не с теми встречаюсь? Зачем было всё это? И разве могло это быть просто частью моего пребывания на этой планете, великой эпохой, никак не связанной с моей последующей жизнью, а потому бесследно канувшей в вечность – навсегда, без обещаний вернуться, без шансов исправить ошибки и переосмыслить то, что так было похоже на единственную любовь? Может быть, просто взять трубку и ещё раз ему позвонить?

      А может быть, всё это – не более чем просто разминка перед настоящей, полноценной действительностью? Но где же взять мне любовь, схожую по силе с той, утраченной, если после долгих лет укрепления сердечного иммунитета душа стала едва ли способна удивляться чему-то, трепетать, как прежде, и любить, как любила тогда?

      Кажется, рунет всё-таки прав.

      Как изменить жизнь.

      Часть