Стёртая. Тери Терри

головы.

      – Девочки, завтракать готовы? – спрашивает мама.

      – Почти. – Я еще раз смотрю на Эми, потом на набросок в блокноте. Еще один штришок… вот так. – Готово. – Я откладываю карандаш.

      – Дай посмотреть! – Эми вскакивает с места. Мама тоже подходит ближе.

      – Как же хорошо! – говорит моя сестра.

      Рот у мамы округляется – она удивлена.

      – Точно Эми. Ты так идеально ее изобразила, все ухватила. Хочу вставить в рамку и повесить на стену. Можно?

      Я улыбаюсь.

      – Да.

      На завтрак – оладьи. С тающим и растекающимся сливочным маслом и сиропом или клубничным джемом. Я пробую и одно, и другое – очень вкусно.

      – Только не думай, что будешь есть так каждый день. – Мой набросок так и не попал на стену и висит, прикрепленный магнитиком, на дверце холодильника, а мама вернулась в свое привычное колючее состояние.

      – Эми, автобус придет через двадцать минут, а ты, как я погляжу, совершенно еще не готова.

      – Можно мне остаться сегодня дома, с Кайлой?

      – Нет.

      – А где папа? – спрашиваю я.

      – На работе, конечно. И я бы там была, но пришлось взять отпуск, чтобы присматривать за тобой.

      Прикидываю. Эми уедет в школу, папа на работе, значит, мы с мамой остаемся дома одни… на весь день.

      – А когда я смогу пойти в школу? Можно сегодня?

      – Нет.

      – Сначала с тобой должна поговорить районная медсестра, – объясняет Эми. – Она и решит, готова ты или нет. Потом тебя протестируют в школе, определят, в какой класс идти. Хотя несколько учебников уже прислали – тебе надо их посмотреть.

      – О…

      – Медсестра заглянет во второй половине дня, – говорит мама. – Хочет с тобой познакомиться.

      Я даю зарок – показать себя с лучшей стороны.

      Эми мчится наверх – ей еще нужно собрать учебники и одеться. Она заканчивает школу с отличными оценками и в девятнадцать лет поступает в университет – на отделение профессионального медицинского ухода, в полном соответствии со своими желаниями. Но Эми нужен еще год, чтобы ликвидировать отставание. Зачистку ей делали в четырнадцать лет. Мне сейчас шестнадцать. Сколько же дополнительных лет придется провести в школе мне?

      – Можешь помыть, – говорит мама.

      – Помыть что?

      Она закатывает глаза.

      – Посуду, конечно.

      Я поднимаюсь со стула и смотрю на стол.

      Мама вздыхает.

      – Бери грязные тарелки и ставь туда. – Она указывает на столешницу рядом с раковиной.

      Я беру тарелку, отношу на указанное место и возвращаюсь за другой.

      – Нет! Так ты и за сто лет не управишься. Составь их. Вот так.

      Мама составляет тарелки в пирамиду, кладет сверху вилки и ножи и плюхает все на столешницу.

      – Теперь налей в раковину воду. И добавь немного мыла. – Она выжимает несколько капель.

      Пузыри!

      – Три вот этой щеткой. – Мама скребет щеткой по тарелке. – Потом ополаскивай и ставь на полку. Все понятно?

      – Вроде бы да.

      Опускаю руки в горячую воду.

      Так вот, значит, оно какое, мытье посуды.

      Тщательно