Стёртая. Тери Терри

кошмара? Не верится.

      Она могла умереть…

      День-два пусть полежит в постели.

      Обезболивающее…

      Если бы Эми не проснулась, когда она упала на пол, все могло бы кончиться плохо…

      Последний шанс.

      Глава 9

      – Можно мне хотя бы книгу?

      – Нет. Тебе предписано отдыхать, – говорит мама и складывает руки на груди.

      – Я могу и отдыхать и читать.

      – Нет.

      – В больнице мне разрешали, – сообщаю я, притягивая правду за уши.

      – Ты не в больнице, ты под моим наблюдением, и ты отдыхаешь. А теперь спи. – Вспугнув Себастиана, она выходит из комнаты и захлопывает за собой дверь.

      Я могу убедить себя в том, что она руководствуется наилучшими намерениями. Но как же трудно отдыхать, когда кто-то заглядывает в комнату через каждые две минуты с единственной целью удостовериться, что ты действительно отдыхаешь.

      Закрываю глаза. Ощущение такое, словно виски все еще сжимают тисками, хотя, конечно, утром было куда хуже: тогда даже кошачье мурлыканье отзывалось в голове барабанным боем. Пришлось попросить убрать Себастиана из комнаты. Но и уснуть я боюсь. Боюсь, что тот сон снова меня отыщет. Теперь, когда действие лекарства кончилось, случиться может что угодно.

      Кошмары в больнице были ужасные, но запомнились почему-то плохо. Знаю только, что в большинстве случаев я просыпалась с криком. В самих этих кошмарах я часто убегала от чего-то, не зная, от чего именно.

      Но в этот раз получилось иначе. Я помню все четко и ясно, как будто сон заново проигрывается прямо сейчас, у меня перед глазами, снова и снова. Я чувствую боль, вижу переломанные, окровавленные пальцы. Все как будто наяву.

      Воспоминания словно выгравированы внутри. Такие ужасные, что их не забыть, как ни старайся. Но как раз воспоминаний у меня и не должно быть. Не должно быть ничего, что предшествовало Зачистке. Может быть, их вызвала из какого-то тайника моя попытка рисовать левой рукой?

      Кто он? Реальный человек или творение моего воображения, только там и существующее? Во сне я никогда не вижу его лицо. Сначала меня ослепляет свет, потом мешают слезы и боль. Но та я, что жила во сне, знала его и даже узнавала его шаги.

      Одно ясно и не подлежит сомнению. Если он настоящий, я не хочу его знать.

      – Ммм?

      – Извини. Разбудила? – Это Эми.

      И вправду уснула. Как будто провалилась в какое-то черное, молчаливое место, неподвижное и без сновидений. Может, остаточный эффект лекарств?

      – Все в порядке. Надоело лежать в кровати. Мне можно встать?

      Эми качает головой.

      – Она не разрешает. Тебе нужно оставаться в постели весь день. Мама всегда строго исполняет врачебные предписания, независимо от того, верит в них или нет.

      – Такая скука.

      – Бедняжка. Как твоя голова?

      – Не очень хорошо.

      – Тебе что-нибудь нужно? Ты не проголодалась?

      – Нет.

      Эми поворачивается к двери.

      – Подожди. Сделаешь кое-что для меня?

      – Что?

      – Мне нужен альбом. Она забрала его, и я не могу рисовать.

      Эми колеблется. Потом идет в свою