Непримиримые 4. Александра Сергеевна Ермакова

обнажёнкой, если… точнее «когда» платье треснет по швам, а оно точно случится, потому что не дышать я не умею!

      Ксю великодушно позволяет избавиться от наряда, и пока я щеголяю в нижнем белье, протягивает следующее платье.

      – М, – улыбаюсь, – такое красивое…

      Атласное, под грудь, с гофрированной юбкой чуть выше колена, с разделительной тонкой змейкой, украшенной кристалликами. Изысканная драпировка, глубокое квадратное декольте как спереди, так и сзади, и широкие лямки, слегка съезжающие на плечи. Единственный минус – цвет. Фуксия. Мне идут многие цвета, но пурпурный… Эдакий гибрид розового, ну или смешение страстно-красного и таинственно-синего. Романтический и живой… Удивительно не мой!

      В чём категорически убеждаюсь, как только поворачиваюсь к зеркалу во всю центральную дверь трехстворчатого шкафа. Вроде сидит отлично, и в груди – самое то. Кокетливая юбка, органично колыхающаяся при движении…

      Но цвет!!!

      – Хм, – видимо, придя к тому же мнению, куксится Бравина, окинув меня оценивающим взглядом. – Снимай! – командует, тряхнув головой.

      – Нет, нет, нет, – отвергаю сразу платье а-ля что-осквернил-котЭ. – Что-нибудь скромнее. Я не давать иду, а так… глаза некоторым порадовать, чуть обнадёжить.

      Далее следует череда нудного однотипного одевания-раздевания и бесконечное море нарядов. Шучу. Не настолько много, но устаю жутко, и уже готова согласиться на первое, и на вечер забыть, что человеку необходимо дышать, как Ксения радостно взвизгивает и, грохнув створкой шкафа, едва ли не ныряет в средний отсек. Некоторое время слышу приглушённое бормотание: «Да где же оно?», – а когда подруга является на свет, в руках держит вешалку с чехлом. Судя по размеру – там скрывается нечто крохотное.

      – Ни разу его не надевала, – сообщает доверительно, нагнетая таинственности. – Хотела знакомой отомстить… На её свадьбу в нём явиться и доказать, что её женишок – ещё тот кобель!

      – Мне уже страшно, – не лукавлю, хотя жуть как интересно глянуть на чудо, способное жениха, – а он вроде как обязан любоваться и желать лишь свою невесту! – заставить забыть о благоверной и придаться пороку с другой.

      Когда молния вжикает, моё дыхание синхронно с этим звуком обрывается.

      – Та-дам! – шутливо изрекает Ксю, распахивая чехол.

      – Ого! – не сдерживаю восхищения, пожирая глазами великолепие.

      На вид простенькое, элегантное. Узкий летний сарафанчик цвета шампань с экстремально тонкими бретелями и V-образным вырезом, но изысканности и лоска ему придаёт кружевной молочный гипюр, украшающий лиф и соблазнительно подчёркивающий длину чуть выше колена.

      – Ксю, оно такое… – задыхаюсь эмоциями.

      – Чего стоим? – воодушевляется Бравина. – Быстро-быстро, а то обратно уберу! – угрожает игриво.

      Уже было загребаю наряд, как ляпаю:

      – Не догоняю, что в нём столь соблазнительного для мужчины? Ну… настолько, чтобы голову потерять…

      Ксения закатывает глаза и переворачивает