Что создано под луной?. Николай Удальцов

лучшим – это не повод для того, чтобы ему просто так погибать от чьих-то пуль в затылок…

      – Что же делать с теми, кто участвует в гражданских войнах? – Риоль в первый раз обратил внимание на то, что постоянно задает вопросы.

      Это был его первый опыт.

      Он, человек не совсем молодой, побывавший в самых разных местах и видевший многое, вдруг ощутил то, сколько вопросов перед ним встает.

      И вообще, сколько вопросов стоит перед человеком, когда рядом оказывается тот, кто способен их выслушать и помочь найти ответ.

      Крайст промолчал, а Искариот ответил так, словно ответ на этот вопрос у него давно был готов:

      – Вначале – оплакивать не судя, а потом – судить не оплакивая…

      – Хорошо, что я родился в другую эпоху, – проговорил Риоль, – Хорошо, что страна ушла из этого времени.

      – Эта эпоха пока не закончилась, – ответил ему Крайст.

      – Когда же она закончится?

      – Когда будет поставлен памятник всем погибшим в этой Гражданской войне…

      – Когда-то это должно окончиться.

      – Не скоро. После гражданских войн – гражданского мира не бывает очень долго…

* * *

      Риоль довольно хорошо знал холм, возвышавшийся рядом с его домом, и потому был несколько озадачен тем, что у них под ногами оказалась основательно наезженная грунтовая дорога, ведшая к вершине.

      – Раньше я этой дороги не видел, – проговорил он, пожимая плечами.

      – Ты не видел ее позже, – ответил Крайст, – Пойдем по ней?

      – Пойдем. Похоже, что это – провидение.

      – Пошли. Только помни, что провидение – это автор пьесы, а не актер на сцене…

      Но идти им пришлось совсем не долго. За первым же поворотом, там, где кусты подступали к самой дороге, их остановил окрик:

      – А, ну, стой! Стой, кому говорю. Кто позволил шляться по секретному объекту? – прямо перед ними стоял человек вооруженный допотопной винтовкой с примкнутым к концу ствола длинным штыком.

      Крикливый винтовконосец был одет в стиранную перестиранную гимнастерку без погон, но с заплатами на локтях, подпоясанную истертым кожаным ремнем. Его ноги, обутые в дырявые ботинки, которым веревки заменяли шнурки, украшались грязными обмотками. Фуражка на голове, хоть и звездила над сломанным козырьком, но была такой помятой и пыльной, что вызывала брезгливость.

      «Крайст тоже одет в поношенную и заплатанную одежду, но его одежда была всегда чистой, а одежда человека, остановившего их, казалась грязной, даже сразу после стирки.

      Прекрасная помесь власти и нищеты», – подумал Риоль, и это было последнее, о чем он успел подумать, перед тем, как получил удар в затылок.

      Откуда-то из травы повыскакивало еще несколько таких же вооруженных людей, и они, скрутив Риолю и Крайсту руки за спиной чем-то вроде колючей проволоки, впивавшейся в кожу своими шипами, потащили их по дороге, норовя при этом то пнуть ногой, то ударить прикладом в спины своих пленников.

      Впрочем, двигаться, таким образом, Риолю и Крайсту выпало не долго. Уже через несколько шагов дорогу перегородил высокий забор, не окрашенный, но с хорошо прошпаклеванными