Шотландская любовь. Карен Рэнни

мужа. Но я не говорила, что собираюсь оставаться в городе.

      – Того, что едешь домой, ты тоже не говорила.

      – Как и ты, Гордон Макдермонд.

      Мисс Патерсон что-то прошептала ей на ухо, возможно, напомнила о его титуле, но Шона только отмахнулась. Как будто ей есть дело до его титула! Ха!

      – Я привез Фергуса домой.

      Она изменилась в лице – оно будто превратилось в холодную фарфоровую маску.

      – Гордон, ты не мог выполнить даже одну-единственную мою просьбу?

      – Очевидно, не мог, – огрызнулся он, раздосадованный. Он рассчитывал, что Шона будет поддерживать видимость светской любезности, но она обрушилась на него как ураган. – По-моему, он рад снова быть здесь, – добавил Гордон, но его замечание ничуть ее не смягчило.

      Она взглянула на карету.

      – Фергус недостаточно здоров для подобных путешествий.

      И где она научилась такому ледяному тону? С ним говорила графиня Мортон, это чувствовалось во всем: в голосе, во взгляде, в позе.

      Он сделал еще шаг к ней. Гордон очень злился – на себя, на нее, на саму эту ситуацию.

      – Он прекрасно перенес дорогу, – солгал Гордон. – Он не ребенок, Шона.

      Ее лицо окаменело.

      – А ты где был в последние полгода, когда он каждый день и час страдал от ран? Развлекался в Лондоне, танцевал на балах?

      – Да.

      Изумление на ее лице вызвало у него улыбку.

      – У меня это славно получается. Мне говорили, что я наделен немалым обаянием и умею влиять на людей.

      Она покачала головой и оглянулась на мисс Патерсон. Неужели ее присутствие заставило Шону прикусить язык?

      – Шона, я не хочу продавать дом, – проговорил Фергус за его спиной.

      – Фергус, дорогой, зачем ты приехал?

      – Чтобы остановить тебя. – Он улыбнулся уголками губ. – Ты скверно поступаешь, Шона.

      Она опустила голову, словно разглядывая ступеньки, тяжело вздохнула и подняла глаза. Выражение жалости на ее лице взбесило Гордона. Черт возьми, нельзя же обращаться с Фергусом так, словно он совершенно беспомощен. Да, он получил ранение, но ведь он жив. Понятное дело, ему едва не оторвало ногу пушечным ядром, но он ведь выжил, и ногу сохранил. Да, возможно, он до конца своих дней будет хромать, но Фергус от природы такой упертый, что хромота его не остановит, не помешает осуществить задуманное.

      Он, в конце концов, получил Крест Виктории. За одно только это с ним можно обращаться уважительно.

      Она направилась к брату, но Гордон заступил ей дорогу.

      – Фергус не малое дитя, – прошептал он. – Дай ему самому подняться.

      Шона взглянула на него так, будто его слова разожгли в ней пламя гнева. Серые глаза заволокло дымом от бушующего внутри пожара.

      Путь вверх по лестнице давался Фергусу нелегко. Он справлялся сам, но было неясно, насколько его хватит.

      Шона просто развернулась и скрылась за дверью, оставив их на крыльце.

      Гордон не был уверен, что выиграл эту битву, а уж война не закончена и подавно.

      Глава 4

      – Неужели