Страсть и притворство. Сьюзен Джи Хейно

речь.

      Ее мысли то и дело возвращались к лорду Гарри и их скандальному поцелую. О, это тоже была гениальная идея. Только бы жар, бросившийся к ее щекам при воспоминании об этом, не проявился румянцем. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Пенелопа принялась разглядывать довольно миленькую пару перчаток, гадая, подойдут ли они к ее платью, которое она заказала. Этого, безусловно, не хватило, чтобы переключить внимание на ведущийся разговор, но она кивнула, издав какие-то ободряющие звуки, чтобы Мария могла продолжать.

      – Тетя Клара считает, что ты падшая женщина и я ничем хорошим не кончу, если буду с тобой общаться, – сказала Мария. – Она не хотела, чтобы я тебя сегодня сопровождала.

      Это зацепило внимание Пенелопы.

      – Что? Твоя тетя не хотела, чтобы ты меня сегодня сопровождала?

      – Можно ли ставить ей это в вину, когда все вокруг болтают о тебе и лорде Гарри?

      – Но ты же знаешь, что слухи – правда лишь наполовину.

      – Да, но даже в этом случае обвинений в твой адрес больше, чем достаточно. Неужели тебя это нисколько не волнует?

      – Разумеется, нет. Я говорила тебе, что лорд Гарри понимает, что все это фикция.

      – Что-то непохоже, чтобы он понимал, раз позволяет себе с тобой такие вольности.

      – Нам нужно быть убедительными, Мария. Энтони должен поверить, что лорд Гарри оказывает на меня дурное влияние и что я действительно хочу выйти за него замуж. Мне нужно, чтобы он поверил в то, что меня необходимо отправить куда-нибудь подальше.

      – У него скорее не останется иного средства, как отправить тебя к алтарю. Скажи честно, Пенелопа, неужели ты и вправду позволила мужчине поцеловать тебя в публичном месте у всех на виду?

      – Да, позволила.

      Мария покачала головой:

      – Что ж, наверное, мне следует восхититься твоей храбростью. Однако именно такие смельчаки и гибнут за свое дело.

      – Ты чересчур драматизируешь события. У меня, поверь, нет желания погибнуть за свое дело.

      – Меня волнует не твое желание, – вздохнула Мария. – Боюсь, что твой новый друг использует ситуацию скорее с пользой для себя, чем для тебя.

      – Ему это тоже выгодно. Он добивается расположения своего дяди.

      – Я говорю не об этой благосклонности, и ты это знаешь. Скажи на милость, как его старый надутый дядюшка проникнется благосклонностью к племяннику, если будет слышать лишь о вашем предосудительном поведении? А правда, что твой, с позволения сказать, жених обозвал леди Уортон, э-э, коровой?

      – Нет, конечно же! Намекнул всего лишь, что она подошла бы на роль тяжеловоза, а это совсем другое дело.

      Мария поморщилась.

      – О, Пенелопа. Не представляю себе, как это может закончиться чем-нибудь хорошим.

      – Потому что у тебя нет воображения. Если бы ты просто поверила, что лорд Гарри…

      Но фразы она не закончила. По одной-единственной причине: не знала ни одной положительной черты лорда Гарри, чтобы привести в его защиту. А с учетом позиции Марии в данном вопросе вызывало