Обладатель великой нелепости. Борис Левандовский

излечит, исцелит –

      добрый доктор Айболит!

      А затем почему-то:

      ДОБРЫЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ

      В ПЕРЕВЯЗОЧНОЙ СИДИТ…

      Перед глазами Германа вдруг появился образ доброго доктора, как на картинке в детской книжке, которая была у него когда-то очень давно. Маленький доктор в аккуратном белом халате весело улыбался, только его глаза оставались совершенно стеклянными, и в руке он держал не слушательную трубку, а огромный блестящий скальпель, с которого капало что-то красное, образовывая у самых ног доброго доктора темно-бурую лужу.

      …всех излечит, исцелит –

      добрый доктор

      А-аай! БОЛИТ!!!

      Герман мрачно ухмыльнулся этому видению.

      В ПЕРЕВЯЗОЧНОЙ СИДИТ…

      Из-за ближайшей к нему двери раздался долгий приглушенный стон.

      У Германа по спине пробежались колющие паучьи лапки; он почувствовал, как деревенеет кожа на его лице. В этот момент дверь резко открылась, едва не ударив Германа по плечу, и он едва удержался, чтобы не вскрикнуть.

      Уже не молодая постовая сестра вынесла из палаты капельницу и посмотрела на Германа. На ее лице не трудно без труда читалось: «Ты еще кто такой? Мне хватает и того, что я должна выполнять чужую работу, таскаясь по всему отделению с этими проклятыми капельницами, потому что кое у кого чешется в одном месте. И эта дрянь сбежала на целый час до того, как закончилась ее смена. Так что лучше катись отсюда и не морочь мне голову, понял?»

      – Сейчас не приемные часы. Кто вам нужен?

      – Дежурный врач, – ответил Герман. – Или кто-то из…

      – Не знаю, не знаю, где он, – она так замотала головой, будто все, что происходит в этой больнице, ее решительно не касается. – Приходите в другой раз.

      «Убирайся отсюда, мне и без тебя хлопот хватает!»

      Сзади донеслись шаги, и Герман с медсестрой одновременно повернули головы.

      В отделение вошел мужчина в белом халате.

      «А вот и добрый доктор».

      Даже издали легко было определить, что он не относится к низшему медперсоналу. Он направлялся в их сторону. Его Герман не помнил.

      – Вот он, дежурный врач, – сказала сестра, и, оставив Германа одного, отправилась вместе с капельницей по своим делам. Ножка штатива цеплялась за линолеум, издавая шипение раздраженной змеи.

      Герман сделал несколько шагов навстречу врачу.

      – А в чем, собственно, дело? – сразу же насторожился тот. Герман не был похож на больного, который задержался в отделении дольше остальных и не смылся с другими ходячими пациентами. Вполне ходячими, чтобы самостоятельно добраться домой.

      «Да, я знаю, что не похож на тех, кого ты привык видеть здесь каждый день, добрый доктор. Не похож, по крайней мере, сейчас, а не полтора года назад. Но в действительности даже тот стонущий старик, которого ты сейчас осматривал, имеет больше шансов на жизнь через пять лет, чем я!»

      – Я вас слушаю. – Док